Шрифт:
К сожалению, в стране на тот момент не было достаточно мощного авиационного мотора. Так что суворый вывод о ситуации, «когда ни один истребитель противника не успеет подняться в воздух» (с. 34<33>), представляет собой такой же бред, как и многие другие его выводы.
И наконец, четвертая попытка вломиться в давно уже специально для профессиональных перебежчиков открытую дверь: разговор Ильюшина со Сталиным о том, что стрелка на Ил-2 надо бы вернуть, состоялся, во-первых, не по телефону, а лично. Кроме того, не сразу «после начала Барбароссы» (с. 34<33>), а в начале февраля 1942 года. [107] Да и само предложение выдвинул вовсе не вождь, а сами летчики, собравшиеся в конце декабря 1941 года на Первой военно-технической конференции в Куйбышеве. [108] Кстати, двухместный Ил-2 был разработан в ильюшинском КБ только в сентябре 1942 года. [109]
107
Яковлев А.С. Цель жизни. С. 253.
108
Перов В., Растренин О. Штурмовик Ил-2. С. 37–38.
109
Там же. С. 57.
Неужели Суворов ничего об этом не знал? В это можно было бы поверить, если бы мы знали, что лектора Резуна в английских военных вузах знают в лицо как самого непросвещенного человека на планете. Но, кажется, это не так. Выходит, нашим потенциальным врагам он читает одно, а нам — совсем другое? Так что же это за «эксперт» такой в Лондоне сыскался? Так он вправду невежда или просто нам врет?
Это уже просто бред. Вернее, что же это я, не просто! Это БРЕД!!! Нет, даже БРЕД!!! Когда у Суворова нет даже таких глупых аргументов, к которым он обычно прибегает, начинаются отступления, подготовки агрессии не касающиеся, но зато изобилующие кровавыми подробностями, а также различными сочетаниями крупного и жирного шрифтов. Лишь на некоторых моментах стоит остановиться.
О преуспеянии Сталина в деле удушения соцдемпартий и возвышении нацистов уже говорилось, хотя об этой, безусловно, больной для Суворова теме (а как же — сталинское коварство по отношению к «западным людям») можно распаляться часами. Так и вижу, как Сталин могучей мозолистой рукой «душит» посиневших немецких социал-демократов. Да только непонятно, как тов. Сталин мог «душить» социал-демократов в Германии, когда последние этой Германией и управляли, а подшефная Сталину КПГ круто пролетела с революцией, после чего долго «чистилась» и «искалась». Само собой, искомые «оппортунисты» и «соглашатели» были найдены в лице всего руководства партии и с позором изгнаны. Простой немец, получивший от «удушенной» социал-демократии столько прав и свобод, сколько при кайзере он и не знал, наслаждался плодами «временной стабилизации капитализма», жевал свои сардельки по два пфеннинга воз, [110] удовлетворенно хрюкал в пиво и с удивлением смотрел на горстку возбужденных интеллигентов, [111] гордо марширующих под большой красной скатертью.
110
Приводимые цены обладают фирменной, Суворовской, достоверностью.
111
И пролетариев конечно. Куда ж без них!
Был, правда, у них, коммунистов, шанс — когда началась Депрессия, сардельки стали стоить не два пфеннига, а три марки, и сонный Михель проснулся, встал с перины и заорал во все горло «Ихь хабэ жрать!» Да только в деле обхаживания недовольного Михеля КПГ оказалась неконкурентоспособной.
Нацисты перед недовольным электоратом сразу развернули целую колоду врагов, которые украли его сардельку:
и английские лорды-поработители,
и французские лягушатники-Рура-грабители,
и жиды-отравители,
и социал-демократы-предатели,
и буржуа-слегка-угнетатели,
и коммунисты-собственность-отниматели,
и соседи-пространства-лишатели
и т. д. и т. п.
А коммунисты, когда пришла их очередь, долго сопели, а потом выдали: «Во всем виноваты буржуи, давайте будем любить простых англичан, французов и даже (о, ужас!!!) русских с евреями и все сделаем общим». «Идиеттен», — пробормотал Михель и навсегда отвернулся от коммунистов.
Снова нужна книга на «отдельную большую тему», которая для подтверждения хотя бы четверти суворостей должна стать периодическим изданием. Вот только на деле от сталинских «громов и молний», «кровавых удушений» и т. д. и т. п. немецкой «пацифистской» социал-демократии было ни тепло, ни холодно. А кой-кому даже очень тепло и хорошо. Ибо, испугавшись грандиозных планов коммунистов, о которых они кричали, как только могли, простой немец, не хотевший, чтобы его частное пиво стало общим компотом, кинулся к куда более хлебному и родному дядюшке Гитлеру, к его, Гитлера, вящей радости.
И, напоследок, покопаем чуть-чуть цитат. Поехали: «Сталин за несколько лет продал то, что нация накопила за сотни лет» (с. 34<34>) — вопиет глас из-за бугра. Ничего страшного, детонька, в годы Первой мировой войны золота на Запад тоже перегнали немеряно. Причем, пикантность ситуации заключается в том, что дорогие во всех отношениях союзники не торопились осуществлять частично уже проплаченные российские заказы, поэтому, например, в 1915 году царская армия получила лишь 8 % заказанных винтовок и патронов и 13 % — снарядов. [112]
112
Всемирная история войн: в 4 кн. Кн.3: 1800–1925. СПб.; М.: Полигон-ACT, 1998. С. 783.
«Над страной во весь свой огромный рост поднялся призрак людоедства» (с. 35<34–35>) — скажем, на всю страну его, слава богу, не хватило. Этот призрак встал лишь над некоторыми хлеборобными районами, причем лишь в один, неурожайный год. Кстати, по подсчетам некоторых современных спецов, голод в России — вещь достаточно обыденная. [113]
«Если бы Сталин платил за автострадные танки (где она, ваша былая неуверенность, а? Помните, мялся: „Не знаю, правильно ли…“ Теперь, что — все выяснилось? — В. Грызун), за парашютный шелк, за западную военную технологию не по пять миллионов тонн хлеба в год, а только по четыре, то миллионы детей остались бы живы» (с. 35).
113
Вот вам короткая справка о том, когда в России голод принимал общенародные масштабы, чтобы была понятна тенденция: за период с 1024 по 1854 Россия пережила 130 неурожаев, приводивших к сильным голодовкам (130 за 830 лет — в среднем 15 раз в 100 лет). В XIX веке огромными по масштабам они были в 1833–1834, 1872–1873, 1891–1892. Но это только самые крупные голодовки, а если перечислять их все, то только в конце XIX — начале XX веков было по меньшей мере десять голодных лет: 1891, 1892, 1897, 1898, 1901, 1905, 1906, 1907, 1911, 1915. Этот ряд продолжался и при Советах — 1921–1922, 1931–1932, 1946, 1949. Нередко на голодный год накладывались прочие бедствия, к примеру вместе с голодом 1848–1849 гг. в стране разразилась эпидемия холеры; в 1931–1932 гг. — эпидемия тифа. Подробнее см.: Кондрашин В.В. Голод в крестьянском менталитете // Менталитет и аграрное развитие России (XIX–XX вв.). Материалы международной конференции. М.: РОССПЭН, 1996. С. 115–124.
Ах, какая трогательная забота о бедных, маленьких детишках… Суворов просто не может поверить, что приютившие его милые, добрые и гуманные западные капиталисты могли как-то Советскому Союзу повредить. И интервенции не было, и антисоветизма, и засылки шпионов, и убийств советских дипломатов, и разрывов дипломатических отношений… Вот сидели они до самой войны вдоль границ, и все хором мило в нашу сторону улыбались. Через прицелы…
Между прочим, экспорт «под метелочку» хлеба — это давняя традиция. С XIX века экспорт хлеба носил голодный характер. Злой царизм тоже вырывал кусок хлеба у голодных детей, коммунисты хотя бы танков настроили, благодаря чему эти самые дети в сороковых не все в немецких концлагерях оказались, а при царе за что хлеб отдавали? За проигранную русско-японскую и Первую мировую?