Шрифт:
Проблему снабжения фронта продовольствием правительство пыталось ликвидировать дважды: первый раз, когда в 1915 году были созданы «Особые совещания» по обороне, по перевозкам, по топливу и по продовольствию. Проблему это решило лишь отчасти — гнившие в Поволжье, на Урале, в Сибири титанические запасы зерна, муки, мяса и прочего добра удалось-таки с грехом пополам доставить на передовую. Тем не менее, уже в следующем году закрома начали пустеть, еды на фронте опять стало недоставать. В качестве выхода правительство ввело продразверстку, которую почему-то принято считать чисто большевистским изобретением. Однако это тоже надолго не помогло: у крестьян окончательно пропал интерес к продаже продовольствия по назначаемым твердым ценам, вследствие чего еда начала заканчиваться и в деревне. Пришлось в тылу вводить карточную систему, задолго до еще сидевших в Швейцарии социал-демократов. Вот и стала армия голодать, что выглядело огромным контрастом с резко увеличивавшимся благосостоянием представителей оборонки, смачно поглощавших свои немалые проценты с военных заказов. Хотя русскому солдату и не впервой воевать полуголодным и полураздетым.
Последней каплей стало положение в действующей армии с боеприпасами. Вот вам свидетельство Антона Ивановича Деникина, командовавшего в те времена 4-й стрелковой бригадой, получившей название «Железной». Она служила «пожарной командой» 8-й армии генерала Брусилова, то есть эту наиболее боеспособную часть посылали затыкать дыры на самых опасных участках фронта. По всей логике эту часть должны были снабжать боеприпасами лучше других. И вот что он пишет:
«Собственно, уже в конце 14 года обнаружился острый недостаток снарядов и патронов, но беспечный военный министр Сухомлинов умел убеждать Государя, думу и общество, что „все обстоит благополучно“. И к весне 1915 г. окончательно назрел страшный кризис вооружения и особенно боевых припасов». [38]
38
Деникин А.И. Путь русского офицера // Октябрь. 1991. № 3. С. 125.
«Эта весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Тяжелые, кровопролитные бои, ни патронов, ни снарядов. Сражение под Перемышлем в середине мая. Одиннадцать дней жесточайшего боя Железной дивизии. Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжелой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их… И молчание моих батарей… Мы не могли отвечать: нечем было». [39]
И чувство «отчаяния» и «нелепой беспомощности» испытывал далеко не один Деникин. Не любит армия без боеприпасов воевать. Не любит — и все тут. [40]
39
Там же. С. 126.
40
Справедливости ради следует сказать, что снарядный голод испытывали все союзники по Антанте, но они разными темпами решали эту проблему. Например, у британцев на одно орудие в начале 1915 года приходилось 4—10 снарядов, однако, благодаря начатой в сентябре 1914 мобилизации промышленности, в период с сентября 1914 по апрель 1915 года производство снарядов выросло в 20 раз и продолжало увеличиваться. В России же мобилизация промышленности затянулась до августа 1915 года, благодаря чему производство винтовок, пулеметов, орудий и снарядов выросло за первый год войны лишь в 2–2,5 раза (См: Всемирная история войн: В 4 кн. Кн. 3. 1800–1925. СПб.; М.: Полигон — АСТ, 1998. С. 782–783).
Вот и побежали с фронта солдаты. Всего при царе с фронта дезертировало 195 130 солдат. При Временном правительстве дело окончательно пошло на лад: с февраля по август 1917 года фронт похудел еще на 170 007 человек. [41] Ежу понятно, что с такой текучестью кадров армия воевать не может. Не может армия, теряющая только от дезертирства по 170 тысяч солдат [42] каждые полгода, быть боеспособной. Кстати, прибавьте к этому голод и отсутствие боеприпасов на фронте. Такая армия воевать не могла, что и констатировал Брестский мир. Между прочим, все варианты Временного правительства оказались неспособными правильно оценить эту ситуацию на фронте, и продолжали делать вид, что у них «все путем», что и привело к быстрому и бесславному концу. Большевики, наученные их опытом, такого счастья себе не хотели. Вот и пришлось забыть на время свою гордость и бежать в Брест договариваться.
41
Краснов П. Н. На внутреннем фронте. Л., 1925. С. 128.
42
Около десяти полностью развернутых стрелковых дивизий. Этого народа с лихвой могло бы хватить на две с лишком общевойсковые армии. И вот эти-то две с гаком армии российская армия потеряла только убежавшими за полгода.
О чем же, кстати, тогда говорит наш разоблачительный танководец, утверждая, что «Брестский „мир“ сделал ненужными миллионы русских солдат, и эти миллионы никем не управляемых людей пошли по домам, ломая по пути основы государственности…» (с.17–18<17>)? Да эти миллионы в момент подписания мира уже давно [43] сидели по домам, а что они вам не доложились, так это не их вина, а ваша. На самом деле Брестский мир просто констатировал факт отсутствия у России возможности сопротивляться, о чем любой профессиональный историк знает. И вот еще: это какие же такие основы государственности наш «агент 007» выкопал в России в 1918 году? Ленин о них тогда только мечтал… Насчет демократии — вот как раз ее тогда было в избытке: фабзавкомы, советы (прямая демократия на местах!) — хоть на экспорт вывози, в ту же Антанту, где тогда, между прочим, рабочие демонстрации разгоняли, а иногда и расстреливали.
43
«К марту [1918 года] демобилизованы были практически все нижние чины». Цит. по: Ульянов И. Э. Регулярная пехота 1855–1918 // История российских войск. М., 1998. С. 207.
Самое главное, что вся первая глава «Ледокола» пересказывает нашу историю с позиции западной, и в частности, англосаксонской точки зрения. Героический эмигрант Суворов стандартно ругает Брестский мир за то, что он учитывал интересы только Германии и России (из которых первая не хотела, а вторая не могла продолжать войну на этом театре военных действий), будучи при этом сильно невыгодным Западу, впервые за всю войну оставшемуся наедине с Германией. При этом Суворов, совершенно не ориентируясь в ситуации, действия правительства Ленина, которые были абсолютно логичны и зачастую просто не имели альтернативы, представляет как злоковарный заговор Красного Нечистофеля. Кстати, насчет альтернативы: что же может предложить России наш новоявленный гуру? Альтернатива — оккупация России, насколько хватит бензина у австро-германских вояк, а по капитуляции оных передача судьбы всех оккупированных земель на суд западных держав. Одна проблема — злой Ильич почему-то не хотел, чтоб первое в мире государство рабочих и крестьян накрылось медным тазом. Вот ведь редис!
Подобных ляпов и натяжек в главе очень много, перечислять можно до вечера. Например, у Сталина в 1939 году (и у Ленина в 1918-м) на Западе отыскались какие-то союзники; «в разоренной войной Европе на обломках империй возникают коммунистические государства» (с. 18<18>) — это что же за государства?; [44] в поражении в Польше виноват, оказывается, Тухачевский; [45] «Мир — это передышка для войны. Так говорит Ленин, так говорит Сталин, так говорит „Правда“. НЭП — это короткая передышка для будущих войн» (с. 21<21>); [46] а «Майн Кампф» Гитлера, оказывается, является лишь «точкой зрения одного человека: МОЯ борьба» (с. 21<21>). [47]
44
После длительных дебатов было решено, что под этими «коммунистическими государствами» наш милый автор имел в виду Баварскую республику, просуществовавшую около двух недель. Аналогичные явления в Венгрии и Словакии на определение «коммунистических государств» никоим образом не тянули. Хотя бы потому, что правили ими не коммунисты, а альянсы социалистов и коммунистов. А для скептиков добавлю, что и эти «коммунистические государства» просуществовали в Венгрии — 4 месяца и в Словакии — две недели. Подробнее о венгерских событиях 1919 года — в пункте первом «А если серьезно».
45
Все суворовские рассуждения о том, что Тухачевский хотел воевать без резервов, и о его «таранной стратегии» — дикая чушь, имеющая мало общего с реальностью. Кстати, по поводу «таранной стратегии». Автором последней (коли такая была) был вовсе не Тухачевский, а как раз кумир и учитель нашего друга Витюхи — товарищ Сталин! В те незабвенные деньки Иосиф Виссарионович, да будут его усы вечно пушистыми, перебивался на должности председателя реввоенсовета одного из фронтов. А глупый и бездарный Тухачевский, подойдя к предместьям Варшавы, невесть почему захотел подкреплений и этих, как его, резервов. Но на просьбу Реввоенсовета Республики о переводе Первой Конной в распоряжение Тухачевского товарищ Сталин и весь его совет ответили отказом. Переписка ревкомов республики и фронта продолжалась с неделю. А тем временем «красные легионы» Тухачевского, оставшиеся в явном меньшинстве, оказались опрокинутыми злыми поляками. Вот так креп и закалялся полководческий гений товарища Сталина.
46
«НЭП — это всерьез и надолго». В.И. Ленин.
47
А если этот человек — фюрер (вождь) германского народа?
Опровергать все просто нереально — получится многотомник. Намного легче людям в головы навалить всякой ерунды, чем потом все это расчистить.
И о чем же нам говорит текст этой главы? О том, что «Декларация об образовании СССР была открытым и прямым ОБЪЯВЛЕНИЕМ ВОЙНЫ ВСЕМУ ОСТАЛЬНОМУ МИРУ. Эта декларация действует до сих пор» (с 21<21>). То есть Советский Союз, начиная с ленинских (а то и прямо с марксовых?) времен, уже являлся угрозой всему человечеству; то, что он начнет Вторую мировую, написано у него на роду. В доказательство врожденной агрессивности приводятся якобы коварные шаги Ленина, направленные, по словам автора, на расшатывание тогдашнего миропорядка. Однако, как мы с вами убедились, шаги Ленина во внешней, а зачастую и во внутренней политике определялись не его намерением немедленно захватить планету, чтобы огородить каждого колючкой, а острой необходимостью сохранить Советскую власть в России. И никакого коварства в этом его стремлении нет. А что касается объявления войны, следует напомнить, что чуть ли не первейшей акцией большевиков во внешней политике были неоднократные попытки заключения мира и выход России из Первой мировой. А вот грабительский Версальский мирный договор, о котором уже тогда говорили наиболее прозорливые деятели (и Ленин в том числе), что он заложил бомбу под Европу, — дело рук англичан, французов и американцев. Равно как и интервенция в Россию (а вовсе не наоборот), а также усердная подпитка белых армий на нашей территории деньгами и оружием, что очень сильно эту войну затянуло.