— Будет сделано.

Я вытащил зонд сканера, опустил его практически до земли и вызвал дисплей прибора на левую часть своей маски. Появилось изображение: поперечный срез всего в два метра шириной, но зато в глубину было видно метров на пятьдесят. Различные каменные напластования громоздились друг на друга, и для такого профана в геологии, как я, представляли неразрешимую загадку. Сканер позволял увидеть кусок породы со всех сторон, а также увеличить объект до необходимого размера. Стоит подвигать зондом в разные стороны, как на экране появлялся более широкий участок почвы. Очень мило.

— На что это похоже?

— Больше всего — на слоеный торт. В качестве глазури использована застывшая лава, засыпанная кое-где песком и треснувшая. Ниже лежит пласт песчаника, испещренный вкраплениями пород вулканического происхождения — по большей части базальта и андезита. В песчанике есть ниши, заполненные, как говорит сканер, «жидкими и газообразными гидрокарбонатными соединениями».

— Короче, сырая нефть.

— Угу. Именно этого я и боялся. Пошли, Ильди.

Мы направились на север к Штопору. По пути пересекли большую равнину, на которой практически не встречались торчащие красные глыбы. Поверхность состояла из темного камня, испещренного трещинами и заваленного кучами песка и гравия. Кое-где виднелись нефтяные струйки, пропитавшие песчаные горы или текущие в трещинах. По мере приближения к Штопору подземные нефтяные резервуары становились все больше то и дело на глаза попадались горелые участки, где раньше пылала нефть.

А вот и первое еще тлеющее кострище. Сканер называет эти пятна «остатками нефтяного возгорания и сплавом неизвестных пород», внизу под ними всегда располагалась ниша с точно таким же веществом, а соединяло их некое подобие трубы или клапана. Чем дальше на север мы продвигались, тем причудливее под землей перемешивались угли с кусками красных скал.

Скоро сканер сообщил, что мы добрались до еще горящего пятна. Я резко остановился посредине плоской равнины, напрочь забывая, что мы с Ильди совершенно открыты для взглядов врага, тем более что подул легкий ветер и зашевелил защитные пончо. Впереди в 144 метрах возвышался Штопор — глыба из красного и желтого песчаника, частично скрытая черным дымом.

Я приказал компьютеру растянуть изображение подземного мира до ширины всей маски и, стоя на месте, медленно вращался вокруг своей оси.

Дагасатт света и воздуха исчез, и моему взору предстало глубинное царство. Я почувствовал себя снова в пещерах Кашне: во всех направлениях тянулись бесчисленные галереи, коридоры, вырастали гроты. Под коркой застывшей лавы открывался настоящий лабиринт катакомб — но не вымытых водой, а образовавшихся вследствие целого комплекса природных явлений. Скала под ногами больше всего напоминала термитник с кучей дыр разнообразной величины — начиная от самых крошечных и заканчивая довольно широкими, размером с комнату. На поверхность в некоторых местах выходили своеобразные трубы.

Почти все комнаты оказались набиты угольями, лишь немногие заполняло нечто черное и холодное. В некоторых залах отчетливо выделялся ярко-красный, пульсирующий, словно сердце, эпицентр. Впереди меня лежала настоящая сеть резервуаров, связанных между собой многочисленными сосудами; в них пылали и горели алые угли, пропитанные нефтью куски породы. Через трещины в эти печи поступал необходимый кислород — а заодно через них же на поверхность выходил дым.

— Самолет! Самолет! — зазвенел у меня в шлеме голос Ильдико.

Я мгновенно рухнул вниз, пряча ноги под пончо, захлопнул сканер и убрал его чувствительный зонд. Сюрреалистическое изображение преисподней исчезло. Добро пожаловать в настоящий ад!

— Сколько их? — спросил я. — Ты можешь определить модель?

— Один хоппер на высоте шестьдесят метров. Появился из-за башенки. Выглядит совершенно как человеческий — похож на «Ворлон ESC-10».

— Вполне возможно, если агенты «Галафармы» следят и охраняют завод — как это было на Кашне.

Мы лежали без движения. Жужжание двигателя слегка изменилось, но громче практически не стало, как будто самолет медленно кружил над Штопором. Наконец он приземлился, и мы решились выглянуть из-под пончо.

Хоппер сел метрах в семистах к северу от нас, частично спрятавшись под прикрытие каменных валунов вокруг башенки. Да, делали его люди, и, судя по всему, это действительно «Ворлон»: выкрашенный в черное, без каких-либо опознавательных знаков и в полном боевом снаряжении — через маску мне видно было целых четыре движущиеся фигуры на борту.

— Ильди, ты можешь нацелить на них скоп?

— Сейчас, подожди минутку… О Боже. Четверо гомо сапиенс, вооруженные только ручным оружием, в простейшем хоппере первого класса. Один парень имеет при себе какой-то сложный прибор, возможно субтерральный сканер, у другого еще какое-то неизвестное устройство; остальные двое безоружны. Хоппер идентифицируется как ESC-10XA. Модель оснащена одной пушкой типа «Харвей НА-2» и двумя каги-бластерами BRB-200.

— А что говорит аудиосканирование?

— Подожди, сейчас проверю… Идет настройка. Черт, их передачи засекречены, а наш дешифратор не может их поймать. Похоже, они просто рапортуют на базу. Теперь все тихо.

— Отлично. Продолжаем наблюдение. Они кажутся возбужденными?

— Нисколько. Парочка ученых ушли за скалы, их теперь не видно. Еще двое остались сзади, похоже, не особенно стремятся выяснять, что за дым, пока не убедятся в полной безопасности. Никаких попыток прочесать весь район. Теперь никого не видно.