– Значит, у нас есть целая ночь, чтобы попытаться все изменить… Есть у меня одна мыслишка, но вначале надо кое-что проверить… Давай встретимся завтра перед урудией. А сейчас нам пора уходить. Я выйду первым, а ты досчитай до ста и тоже уходи. Только не зови своего кунгура прямо у дверей. Пройди пару улиц и тогда…

– Кого ты учишь? – насмешливо протянула женщина. – Я уже десять лет при дворе и скоро полгода, как жена главнокомандующего Империи. Это вас с Алиром практически не бывает в столице, все мотаетесь по своим, военным делам. А я варюсь в придворном котле среди интриг, козней и доносов, и потому прекрасно знаю правила игры. Кстати, Фейр-ари приставил ко мне соглядатая. Но прежде чем придти сюда, я пустила его по ложному следу. Так что мерзкий сынок императора будет считать, что весь сумрак и сияние я провела в гостях у тетушки Слори.

– И все же будь осторожна, Огира. Если Фейр-ари узнает, что в гибели кунгура Алира ты обвиняешь его…

– Он подошлет ко мне убийцу, – договорила женщина. – Ты прав. Но я все равно не отступлюсь, пойду до конца!

Гор встал, сжал руку сестры на прощанье, поплотнее запахнулся в плащ и покинул трактир. Спустя некоторое время ушла и Огира. Мюрр выждал пару мгновений и последовал за ней.

После освещенного масляными фонарями трактира улица казалась темнее обычного. Часть суток, называемая сиянием, подходила к концу. Последние, потерявшие яркость, зеленоватые сполохи еще украшали потемневшее небо, но на их фоне уже отчетливо проступал непривычно крупный рисунок звезд. Огромная долька месяца постепенно наливалась ярким желтоватым светом. Казалось, она висит так близко, что ее можно потрогать руками. Кроме месяца и звезд других источников света в этой, беднейшей, части города не было. Вот ближе к центральным кварталам света хватало. Дома сияли магическими огнями всевозможных форм и оттенков, а экипажи и одежда богатых прохожих были украшены необычайно модным в нынешнем сезоне разноцветным мерцающим порошком.

Мюрр окинул быстрым взглядом темную улицу. Народу немного – в основном возвращающиеся из дешевых кабаков работяги и поджидающие их на перекрестках продажные девки. Наверняка по темным подворотням прячется и кое-кто посерьезнее. Хотя… Нет, вряд ли – для нормальных грабителей добычи здесь не найдется. С пьяного в дым работяги взять нечего – весь дневной заработок он уже успел оставить в трактире. Серьезная «ночная братия» предпочитает работать в купеческих кварталах – там есть, кого пощупать. Мюрр усмехнулся, подумав, что, как ни странно, трущобы оказываются едва ли не самым безопасным местом в городе. Разумеется, если ты не богатей в украшенном мерцающим порошком плаще или не одинокая женщина…

Мюрр проследил взглядом за удаляющейся фигуркой Огиры и укоризненно покачал головой: напрасно этот Гор отпустил ее одну. Никакая, даже самая грубая, дерюга не может скрыть ее природного изящества. Легкая походка выдавала женщину с головой и невольно приковывала мужские взгляды. Ну, так и есть! Двое подвыпивших парней увязались за Огирой и попытались затеять с ней разговор. Она ускорила шаг и низко наклонила голову, пряча лицо. Но навязчивых поклонников это не устроило, им-то как раз хотелось получше рассмотреть ее. А заодно и потрогать. Один схватил женщину за плечи, останавливая, а второй попытался распахнуть плащ.

– Эй! Ну-ка, ребята, полегче! – Повелитель Холода подбежал к ближайшему пьянчуге и уже протянул было к нему руку, но тот вдруг покачнулся и стал заваливаться на тротуар. В свете луны отчетливо блеснул серебром короткий узкий клинок. Второй из парней еще стоял, но Мюрр ясно видел выплескивающуюся из его горла кровь. Он потрясенно взглянул на женщину. – Однако! Покончила с ними всего двумя ударами! Ну, ты даешь, Огира!

Она резко подалась к нему. Из-под капюшона блеснули яростью глаза.

– Ты знаешь, кто я?! Ты следил за мной, грязный шпион!

– Нет, – отшатнулся Мюрр. Не хватало еще, чтобы она пырнула кинжалом и его! Похоже, эта дамочка вначале убивает, а потом думает. Он успокаивающе поднял руки и торопливо сказал: – Я был в трактире… в «Подкове»… и там случайно услышал твое имя… Совершенно случайно, клянусь!

Она нанесла удар так быстро, что Мюрр едва успел уйти в сторону, и серебристое лезвие лишь пропороло рукав. Тотчас последовал новый выпад, на этот раз в шею. Мюрр присел, уклоняясь, и едва не остался без глаза – острый носок сапога всадницы почти дотянулся до его лица. «Не успокоится, пока не убьет, – мелькнула растерянная мысль. – Ну, что с ней делать, а?» Он улучил момент, поднырнул под атакующую руку и сдавил двумя пальцами «сонные» точки на шее женщины. Но прежде чем потерять сознание, она успела полоснуть его клинком по спине.

– Вот бешеная! – Мюрр посмотрел на обмякшее тело всадницы с восхищением и раздражением одновременно. Повел плечами, определяя насколько серьезно ранение, и поморщился от боли. – Правильно говорят: добрые дела наказуемы. В кои-то веки хотел заступиться за женщину, и на тебе! Хорошо, что сам жив остался!… Но надо скорее оттащить ее куда-нибудь в уголок, и уносить ноги, пока она не очнулась.

Он так и сделал. Вдоль улицы к домам лепились навесы торговцев. С тех пор, как Ашхетинские ворота закрыли, торговля здесь пришла в упадок, но прилавки и прочие постройки остались. Брошенные хозяевами, они медленно разваливались, там и сям торчали поломанные доски, а в матерчатых навесах зияли дыры.

Мюрр примостил бесчувственное тело женщины на какой-то покосившейся скамье. Потоптался рядом, борясь с навязчивым желанием увидеть ее лицо. А потом не удержался и все-таки заглянул под капюшон…

Повелитель Холода твердо решил уйти и позабыть всю эту историю, но ноги сами привели его за покосившийся сарайчик, который раньше, видимо, служил складом. Отсюда можно было наблюдать за Огирой, не опасаясь, что она заметит его, когда очнется.

«Надо присмотреть за ней. А то мало ли что. Как только увижу, что она в безопасности, уйду», – попытался обмануть сам себя Мюрр.