Джон нахмурился при виде Либби, которая пыталась загнать Каролину в постель.

– Черт побери, что тут происходит?

– Скажите ей, чтобы она не вставала, – воскликнула девушка, подталкивая Каролину к подушкам.

– Я не намерена больше валяться в постели, – заявила Каро, отбиваясь от Либби.

– Будешь, как миленькая, – отрезал Джон, поправляя легкое одеяло, и тем самым положил конец дискуссии.

Он был в форме, волосы зачесаны назад и завязаны. Но Либби не могла забыть, как прелестно он выглядел босиком, с распущенными волосами, как непринужденно вел себя во время их последней встречи в кухне. Она никогда не забудет этот поцелуй. В форме он выглядел строгим и чужим, но под ней скрывался мужчина страстный и желанный. Мужчина, который умел быть мужественным и нежным одновременно.

Ее руки и ноги налились свинцом. Тепло разливалось по телу, а сердце затрепетало, как раненая птица. Боже, как она вожделела к нему! Даже преподаватель – самая большая любовь ее жизни – не вызывал в ней и десятой доли тех чувств и желаний, что Джон. Он был красив, очарователен, но ему не хватало таких качеств, как сострадание, уязвимость, верность, которые она открыла в Джоне.

Ничего себе компот! Смесь эллинского бога с бойскаутом.

Он перехватил ее взгляд, и слабая улыбка осветила его лицо. Она усмехнулась в ответ. Фолк пожирал глазами выбившиеся из ее прически кудри, расстегнутую пуговку на воротничке и талии, голые ступни. Она инстинктивно поджала ноги, и горячая волна желания окатила ее с ног до головы.

Каро, подняв бровь, с интересом наблюдала за ними.

– Мне лучше уйти, – сказал он, но не двинулся с места. – Ведите себя хорошо и не изводите Либби, – обратился он к Каро. Наконец он встал, посмотрел на обеих женщин и вышел из комнаты.

С уходом Джона температура в комнате упала градусов на десять. Либби не хватало теплоты, которую он излучал.

– Что все это значит? – без обиняков спросила Каро, как только за капитаном захлопнулась входная дверь.

Либби поправила постель и пожала плечами, стараясь не смотреть на больную.

– О чем вы, не понимаю?

– Ха-ха, – фыркнула пациентка. – Я не слепая. Но даже если б я ослепла, то все равно почувствовала бы флюиды, идущие от вас. И это в присутствии старой женщины и при наличии кровати, которая разделяла вас.

Либби отвернулась, подняла полотенце и сложила его.

– Я не буду выпытывать, – успокоила ее Каро. – Я взяла за правило не совать свой большой нос куда не следует. Но…

Все дело в этом «но». Как ей хотелось поговорить о Джоне! Но говорить-то в сущности было не о чем. Она не могла устроить ему такую подлянку: закрутить роман, а потом бросить парня. Он никогда не поймет ее, если она сообщит, что больше не может оставаться здесь. Значит, нужны веские основания, доводы. Однако все эти причины казались ей сейчас мелкими и несущественными.

– Хорошо, – вздохнула Каро, – лучше займусь-ка я своими делами.

Либби повернулась к ней и улыбнулась:

– Я бы обязательно рассказала вам, если бы было, о чем рассказывать. Джон и я…

– Друзья, – брови Каро взлетели еще выше.

– Нет, – сухо рассмеялась Либби. – Я бы назвала это иначе, – сказала она, опускаясь на краешек кровати. – Думаю, Джону трудно подружиться с кем-либо. Вероятно, у него немного друзей.

– Верно, – согласилась домоправительница, – но он, кажется, заинтересовался вами. Какое счастье, что он обратил внимание еще на кого-то, кроме апачей.

– Вы имеете в виду Джеронимо?

– А кого же еще? Хоть он и помалкивает, но сдается мне, что чаще всего он думает именно о нем.

Печальный вздох вырвался из груди девушки, и она посмотрела на солнце, которое поднималось над горизонтом. Скоро, совсем скоро в комнате станет жарко, и Каро, с ее горячностью, еще больше накалит атмосферу.

– Как бы мне хотелось отвлечь его от мыслей об апачах!

– Шансы у тебя невелики, детка, – без колебаний сообщила Каро. – Он слишком долго шел по этому пути и не свернет с него в одночасье.

Либби призадумалась. Так ли это на самом деле? Если б ей удалось вытащить его из гарнизона хотя бы на время, может, он бы начал избавляться от своих горестей. Скоро апачей пошлют в Алабаму, а оттуда в Оклахому, где им отведены земли. Будет ли Джон сопровождать их или останется здесь? Как мало ей известно о человеке, которому она отдала свое сердце.

Она взглянула на Каролину. Та, погруженная в свои мысли, теребила медальон, который висел на серебряной цепочке. Каро носила его постоянно, не снимала даже, когда ложилась спать.