Любому мало-мальски грамотному человеку едва ли не с сызмальства прекрасно известно, что если версий какого-либо события, факта или явления больше трех, то следует в кратчайшие же сроки отделить явно похожие на зерна истины от несомненных и очевидных плевел.

Вот всего лишь два элементарных индикатора и вывод — хотя и предварительный, но достаточно серьезный: налицо первые явные признаки преднамеренного (пока не утверждаю, что злоумышленного) целенаправленно методичного распыления внимания, дабы не дать ни малейшего повода, чтобы зацепиться за ту самую «нить Ариадны», которая и выведет к истине…

Объективности ради не имею права не воздать должное тем, кто манипулирует этим процессом: они изрядно облегчили себе «работу» — в активном пропагандистском обороте оставили всего четыре версии, одна из которых бытует без малого 70 лет, две — немногим меньше 50, а четвертая — самая «молодая» — всего лет 5–6. Остальные же выполняют роль либо отвлекающего маневра, периодически напоминая о себе, либо «чистильщиков», призываемых обычно для подчистки наиболее глупых мест основных, которые с течением времени так или иначе всплывают на поверхность.

Все четыре основных версии:

— находятся в глубоком противоречии друг с другом, причем первые две — едва ли не в зеркальном, более того, самая первая — та, что ходит около 70 лет, содержит этот парадоксальный порок внутри самой себя;

— не только находятся в глубоком, в т. ч. и зеркальном противоречии друг с другом, но и попросту разносят друг друга в пух и прах даже без посторонней помощи;

— не только разносят друг друга в пух и прах, но и осуществляют это весьма последовательно;

— не только последовательно разносят друг друга в пух и прах, но и осуществляют это в прямой зависимости от конкретной политической конъюнктуры времени обнародования версии, с некоторыми вариациями, зависящими от тех же особенностей, но уже времени муссирования;

— носят откровенные признаки мощных пропагандистских акций;

— по выходу в свет сопровождались мощными пропагандистскими кампаниями рекламного характера;

— носят явные признаки умышленно создаваемой непроверяемости внешне правдоподобно излагаемой фактуры;

— носят явные признаки умышленно создаваемых помех — зачастую крайне трудно преодолимых — для любых попыток хоть как-то объективно проанализировать факты;

— формально принадлежат перу бывших разведчиков — беглых предателей: три — бывшим советским, одна — бывшему нацистскому. Трое из них занимали видное положение в своих разведках — один из «наших» был нелегальным резидентом, другой — «легальным», а нацист — и вовсе являлся главой внешнеполитической разведки;

— носят все признаки происхождения из одного «мозгового центра», специализирующегося и на подобной деятельности, и на этой теме конкретно, причем у трех версий эти признаки выражены ясно и четко, у четвертой — более смазано, но в целом установимо.

И этим самым единым управляющим «мозговым центром» является одна из самых многоопытных, чрезвычайно изощренных и коварных разведок мира, обладающая чрезвычайно богатым опытом и навыками проведения многоходовых и долговременных крупных политических интриг и акций влияния. Потому что все версии:

— носят совершенно явные признаки геополитической подоплеки и преследуют явные геополитические цели, характерные только для этой разведки, причем, поскольку все признаки четко классифицируются по смыслу и в хронологической привязке, всякий раз эти геополитические цели оказываются прямо взаимосвязанными с глобальными процессами и событиями в истории XX века;

— выпущены в свет в виде книг, что является чрезвычайно характерной чертой этой разведки уже не один век; кроме того, выход в свет книг сопровождался упреждающей пропагандистской кампанией по формированию «паблисити» их авторам;

— по выходу в свет сопровождались не только и даже не столько мощными, сколько грамотными пропагандистскими кампаниями, что также чрезвычайно характерно для этой разведки;

— впервые вышли на одном и том же языке, в т. ч. две — непосредственно в Великобритании;

— готовились в условиях прямого контакта их «авторов» с этой разведкой (в одном случае контакт опосредствованный);

— в исходной точке имеют в т. ч. и мотив мести — либо прямо, либо косвенно;

— носят явные признаки т. н. «трупологического» подхода в подборе как «авторов», так и «первоисточников» версий — мертвые, как известно, тем и хороши, что молчат. Эта черта уже не один век входит в число отличительных для этой разведки, особенно при проведении крупных операций;

— имеют различные, явно выраженные признаки вызывающе нахального, демонстративного игнорирования даже тени угрозы разоблачения. В двух случаях «авторы» даже и не знали, что они «авторы» нашумевших книг, причем один — даже при жизни. В одном случае «автор» вообще ничего не мог написать, поскольку попросту не знал языка, на котором якобы написал книгу, в другом — в предисловиях к различным изданиям в открытую признается переделка исходного материала, который, кстати говоря, вовсе не являлся даже черновиком книги, причем переделка настолько всеобъемлющая, что между текстами на различных языках разница носит принципиальный характер. В двух случаях присутствует едва ли не демонстративное игнорирование даже самых элементарных реалий описываемого периода, в одной — прокол чисто национального характера страны этой разведки. В двух основных и одной вспомогательной версиях, между которыми разница в 18 лет, повторяется один и тот же прокол, который был обусловлен незнанием одного конкретного факта именно этой разведкой;