Шрифт:
И он послушно прижался к ней, желанной и желающей, всем своим большим и мощным телом ощущая приближение цепной реакции…
Через полчаса, выходя из душевой, Трифон с удовольствием вспоминал выражение лица Немки, и без того достаточно неприятное, которое отнюдь не улучшил отпечаток ладони на щеке — грубой, скорее мужской, чем подростковой. О возможных последствиях он не думал. Если кому-то здесь и светят какие-либо карательные санкции вплоть до увольнения в запас, так это Немке, нарушившей инструкцию ради мелочного сведения счетов. Едва ли Трифона упрекнут за рукоприкладство, сегодня он герой.
В соседней кабинке, фальшиво насвистывая, грелась в плотных водяных струях Марфа. Тоже героиня. Временами, когда девичья фигура за мутным запотевшим стеклом наклонялась вперед, Трифону чудилось в ее силуэте что-то смутно знакомое. То ли элемент ходовой, то ли блок накопителя, каким он видится сзади, не хватало только голубых искорок рвущегося наружу разряда.
Попробовать, что ли, пристать? — полушутливо подумал Трифон и сам себе ответил: да ну! Вот через неделю, если их снова вместе отправят на задание, — тогда да, а так… Нет, так неинтересно.
С этими мыслями Трифон подошел к стене, задумчиво стянул опоясывающее чресла полотенце.
«Что это я? Разнесет же все на хрен!» — ужаснулся он, глядя, как струя тяжелых фотонов ударяет в стенку писсуара.
Но струя благополучно преломилась о сверкающий фаянс, и только теперь курсант с легким сожалением вспомнил, что больше не ПАУК.
ВАДИМ ПАНОВ
ПОЛОВИНКИ
«Акции «ТехЭнергоЭкспорта» не могли упасть на шесть пунктов только из-за неудачного высказывания финансового директора. Проблемы бывают у всех, даже у китов, но спекулянты не станут сбрасывать столь мощные активы после одного интервью. Должно быть что-то еще…»
В биржевых играх важна каждая мелочь, каждый слух, каждое слово. Любое высказывание может привести к взлету или, наоборот, падению акций. К резкому выигрышу или крупным финансовым потерям. Игорь Тареев знал эти законы лучше других. Он умел играть, был настоящим профессионалом, которому доверяли большие деньги. Принадлежащая Тарееву брокерская компания процветала, сам Игорь славился чутьем, информированностью, удачливостью, но ситуация с «ТехЭнергоЭкспортом» ставила его в тупик.
«Сбрасывать или подождать?»
— …альбом. Светка уже заказала столик. — Марина долила кофе и посмотрела на часы. — Ой, опаздываю. У меня переговоры через двадцать минут.
«Новый альбом? Ах, да, поп-идол десятилетней давности пытается вернуться в обойму». Игорь припомнил, что вчера вечером Маринка долго щебетала с подругами, обсуждая потертого кумира не столь давней юности. Сколько им было во времена расцвета героя? Лет по четырнадцать? По пятнадцать? Судя по последним словам, щебетание закончилось твердым решением посетить мероприятие и воочию полюбоваться на лысеющего кумира.
— Я заеду за тобой в офис, — предложил Игорь.
Он совершенно не помнил, о каком клубе говорила девушка.
— Прекрасно! До вечера.
Она позволила себя поцеловать и упорхнула. Нет, правильнее будет сказать, стремительно умчалась, на ходу превращаясь в железную бизнес-леди. Спокойную, уверенную и деловитую — несмотря на молодость, Маринка уже стала партнером в крупной юридической фирме.
Тареев с улыбкой проводил взглядом выбежавшую из кафе подругу и рассеянно потянулся за счетом.
«Кому же позвонить по поводу «ТехЭнергоЭкспорта»?»
— Ваша жена?
Игорь удивленно повернулся к задавшему вопрос человеку. Прищурился, пытаясь выбрать наиболее подходящий вариант ответа, но голова была занята необъяснимым падением котировок, и пришлось ограничиться недружелюбным:
— Какое ваше дело?
За соседним столиком сидел подтянутый старик в старомодном костюме-тройке. Сухонький, абсолютно седой, очень морщинистый, но с большими, горящими, как у юноши, глазами. С очень молодыми глазами, как машинально отметил Игорь: быстрыми, живыми, очень внимательными.
— Позвольте извиниться, — искренне произнес старик. — Честное слово, я совсем не рассчитывал, что мой вопрос прозвучит бестактно. Простите меня.
В его голосе было столько неподдельного раскаяния, что Тарееву стало немного стыдно за резкость.
— Моя невеста, — слегка извиняющимся тоном произнес Игорь.
— Очень красивая, — сдержанно кивнул незнакомец.
И замолчал. Но продолжал смотреть на Тареева, явно надеясь на продолжение разговора. «Какого черта?» Игорь посмотрел на часы — пора бы вернуться в офис, и, неожиданно для самого себя, спросил: