– Так ты и есть тот самый Ник Серебряков, командир этих ворчливых типов? Ну, что же посмотрим, чего ты стоишь, а то уж очень тебя нахваливал твой бывший наставник. Ну, и где же ты шлялся столько времени, преко Ник Серебряков? Из-за тебя я вот уже битых два часа распинаюсь тут перед этими врединами, которые готовы придраться буквально к каждому моему слову.

Николай бросил взгляд на своих подчинённых, которых критиковали уже второй раз за какую-то минуту, глухо прорычал, снова поклонился и стал объяснять Дикой Кошке:

– Извините меня, фриледи, но я непременно явился бы к началу тренировки, если бы не моя излишняя предусмотрительность. Увидев, что от станции транс-телепорта к вашему учебному центру ведёт дорога, я решил, что каждый новичок должен обязательно проделать этот путь пешком, чтобы потом иметь право ходить по базе с гордо поднятой головой, как и всякая пыльная душа на Десертуме, но на мою беду снаружи сегодня немного ветрено и потому мне пришлось несколько задержаться. Ну, а потом мне пришлось целых полчаса отплёвываться в душе. Фриледи, в следующий раз я буду являться на занятия секунда в секунду, а ворчать мои подчинённые разучатся навсегда уже сегодня. Можно стать в строй?

Ронна, которая имела чин премьер-командора, как и подавляющее большинство членов группы "Земля-21", улыбнулась, ещё раз оценивающе взглянула на своего нового курсанта и воркующим голосом сказала:

– Нет, преко, не торопись обниматься с друзьями. Сначала я проверю, чего ты стоишь. Ударь меня. По-настоящему.

От этих слов Николай даже отшатнулся. Не в его правилах было даже замахиваться на сенсея, если это, конечно, был не Кинг-Конг, самый странный из всех его учителей. Он переступил с ноги на ногу и тихо сказал:

– Простите, фриледи, не могу, я ведь пэппи и не знаю ваших физических возможностей. Если я ударю так, как вы просите, то могу просто убить вас.

– Не волнуйся, парень, я тоже пэппи, так что можешь бить в полную силу, если сумеешь до меня дотянуться. – С улыбкой язвительно сказала Дикая Кошка – Ну, же, смелей, не стой тут, как каменный истукан. Покажи на что ты способен, Ник Серебряков.

Николай помотал головой и упрямо пробормотал:

– Всё равно не могу, фриледи. Ученик не должен поднимать руку на своего учителя.

Давайте я лучше врежу раза Кинг-Конгу, он это заслужил. К тому же я мужчина, а вы женщина, хотя и сью. Не дай Бог мой удар пройдёт, я себе этого точно не прощу.

Дикой Кошке надоели эти пререкания и она рыкнула:

– Курсант, я вам приказываю!

Николай вздохнул, отступил на пару шагов назад и принялся выписывать руками плавные движения, а ногами семенящие кренделя, стараясь отвлечь внимание этой красотки. Та смотрела мимо него невидящим взглядом, явно, готовая к любой неожиданности и тогда он пару раз катнул по зубам комочек жевательной резинки, после чего делая мягкое, скользящее движение вперёд, внезапно плюнул им прямо в лицо ронны. Та невольно отшатнулась и в тот же момент Николай нанёс босой левой ногой удар по её правому колену, одновременно нанося удар кулаком левой рукой ей в переносицу. Схлопотав по колену, сью дёрнулась ещё сильнее, но успела скрестить руки и поставить блок, за что и была тотчас строго наказана. Правый кулак Николая немедленно врезался ей прямёхонько в диафрагму и он продел этот удар на автомате, совершенно непроизвольно.

Только нанеся этот сокрушительный удар, от которого девушку-кошку отбросило назад метров на пять, Николай понял, что это был за латекс на ней. На самом деле это была вовсе никакая не блестящая резина, а самый настоящий дурит, жидкий металл почти мгновенно обретающий твёрдость чуть ли не алмаза при ударе по нему.

Если, конечно, это не был очень резкий и стремительный удар, а именно так он и врезал Дикой Кошке, отчего она моментально вырубилась. Первым к ней, матерясь на бегу, бросился Кинг-Конг и тотчас принялся приводить сью в чувство своими восточными хитростями. Прапор, пробегая мимо, треснул его по затылку и сердито рявкнул:

– Дурак ты, Мудрец, и шутки у тебя дурацкие, как у того боцмана из анекдота. Что, трудно было подставиться этой милашке? Она же здесь единственная девушка.

В руках у Виктора была большая алюминиевая армейская фляжка, из которой тотчас потянуло коньяком, отчего Николай немедленно взъярился, но потом быстро взял себя в руки, ведь это были всего лишь тренировки, а не боевая обстановка. Дикая Кошка на редкость быстро пришла в себя и весьма охотно выдула чуть ли не полфляжки коньяка. Витька Прапор попытался было забрать у неё своё достояние силой, но Николай сердито на него прикрикнул:

– Прапор, не вредничай. Роннам от коньяка не холодно и не жарко. Они его хлещут вместо газировки. Дай даме ещё немного попить. – Встав перед девушкой-кошкой на колени, он взмолился во весь голос – Фриледи, я искренне прошу у вас прощения и готов понести самое суровое наказание. Честное слово, я даже не ожидал, что дурит на вас окажется каким-то бракованным. Простите меня, пожалуйста.

Девушка-кошка сделала несколько глубоких вздохов и без малейшей дрожи в голосе сказала:

– Нет, Ник, дурит у меня вовсе не бракованный, пулю ловит, а вот ты точно какой-то неправильный пэппи. Надо мне будет встретиться с доком Стрелли и хорошенько потрясти его за шиворот. Похоже, что он не просто так продержал тебя в госпитале на месяц дольше, чем всех остальных твоих парней.