— Это не такие рулоны! — раздраженным голосом прервала его Лола, — это двадцатиметровые, а мне нужно по десять метров! Двадцатиметровые в мой факс не влезают…

— Ну, их вообще-то на два перемотать можно… —оправдывался дядечка, — еще и дешевле выйдет! А я бы вам эти со скидкой продал, у меня их все равно никто не берет…

— Мне не надо чтобы дешевле! — капризничала Лола. — Мне не надо со скидкой! Мне надо по десять метров! Вот еще, буду я перематывать!

— Ну ладно, — охотно согласился покладистый дядечка. — Не хотите со скидкой — как хотите, было бы предложено… можно и без скидки. Я через час снова вернусь, принесу какие надо…

Обойдя помещения фирмы и распродав часть своего товара, разносчик вышел на улицу и медленно, шаркающей походкой утомленного жизнью человека, двинулся прочь.

Однако, свернув за угол, он удивительным образом изменился. Походка его стала быстрой и пружинистой, спина распрямилась, а в глазах появился молодой блеск. Пройдя еще один квартал, «разносчик» огляделся по сторонам и сел в довольно приличный «Опель» — удивительная вещь для бедного разносчика канцтоваров. Отъехав от тротуара, он довольно долго кружил по городу, чтобы убедиться в отсутствии слежки, и наконец остановился в тихом, безлюдном переулке. Здесь он простоял несколько минут, за это время окончательно преобразившись. «Разносчик» избавился от старомодных очков, от жидкой бороденки и седоватой, плохо подстриженной шевелюры. Затем он ватным тампоном снял с лица грим, и превратился в мужчину лет тридцати пяти приятной, но незапоминающейся наружности — в хорошо известного в узких кругах мошенника экстра-класса Леню Маркиза.

Только после завершения работы над своей внешностью Леня поехал домой. В прежнем образе пожилого разносчика он не хотел появляться в окрестностях их с Лолой жилища.

Здесь он использовал старинный способ, каким вскрывали письма еще наши ревнивые и не в меру любопытные бабушки — при помощи пара, выбивающегося из носика чайника. Правда, с современным электрическим чайником делать это гораздо менее удобно, чем с прежним, который кипятили на газу, но Леня успешно преодолел трудности.

Разумеется, он проделывал все необходимые манипуляции в тонких резиновых перчатках, чтобы не оставлять на конверте следов.

Расклеив конверт, он осторожно вытряхнул из него небольшой листок плотной бумаги. На нем фиолетовыми чернилами, характерным почерком с сильным наклоном было написано всего три слова:

«Лена приезжает во вторник».

Леня сфотографировал записку, затем осторожно прощупал конверт — не вклеено ли в него что—то еще, на всякий случай даже отклеил марки. Не найдя больше ничего интересного, задумался.

Если он надеялся, что перехваченное письмо поможет ему разобраться в причинах убийства Вячеслава Сергеевича, поможет найти дверь, которую открывает загадочный ключ, то его надежды пока не оправдались. Письмо не убавило вопросов, наоборот, добавило еще один. Кто такая Лена? Куда и откуда она приезжает, и почему сообщение о ее приезде так важно, что покойный Вячеслав Сергеевич готов был хорошо заплатить за эту информацию?

Маркиз подумал еще несколько минут, и наконец принял решение. Он открыл ящик стола и достал из плоской пластмассовой коробочки крошечную пластинку, диаметром не больше миллиметра, — толщиной едва ли не в несколько микрон. При своих крошечных размерах эта пластинка была отличным радиомаяком, уверенно передающим сигнал в радиусе двух-трех километров. Леня активизировал маячок и вклеил его под марку с полярной крачкой. Потом он внимательно изучил листок, на котором было написано письмо и достал из ящика стола такой же. Потренировался немного на черновике и написал точно таким же почерком с наклоном фиолетовыми чернилами: «Лена приезжает в понедельник». Он положил оба листка рядом и отошел в сторону. На первый взгляд почерк ничем не отличался. Вряд ли те, кто ожидает это письмо, отдадут его на экспертизу, подумал Леня и положил листок в конверт.

После этого он привел конверт в первоначальное состояние.

Завершив эту кропотливую работу, Леня снова вооружился клетчатой сумкой и отправился в обратном направлении.

Немного не доезжая до офиса фирмы «Интер-трейд», остановил машину и снова загримировался.

Снова превратившись в пожилого разносчика, он вернулся в фирму «Интертрейд».

Охранник, увидев его второй раз за утро, недовольно поморщился, но пропустил после звонка новой секретарше.

— Ну что, на этот раз то что надо? — проскрипел коробейник, выкладывая на стол рулоны в яркой упаковке.

— Десятиметровые? — капризным голосом осведомилась Лола.

— Они самые! — подтвердил дядечка.

— Ну ладно! Где тут надо расписаться?

«Разносчик» положил перед ней накладную и ткнул ручкой в графу, где нужно было поставить подпись.

Лола лихо чиркнула в нужном месте, одновременно скинув в открытый ящик стола подсунутый под накладную конверт. Выждав минут десять после того, как дверь закрылась за разносчиком, она незаметно присоединила письмо с крачкой к остальной корреспонденции и, включив переговорное устройство, деловито сообщила начальнику:

— Павел Петрович, я почту разобрала, вам принести?

Шеф буркнул что-то неопределенное, но буквально через секунду в приемную, как шаровая молния, рассыпая вокруг себя электрические разряды, влетела Крыса Борисовна и с порога заорала:

— Почему так долго почту разбирала? Ты ее должна за минуту сортировать и сразу же передавать мне!

— Вам? — удивленно протянула Лола, хлопая длинными ресницами. — А я думала, что начальник у нас Павел Петрович!

— Думала! — передразнила ее Крыса. — Тебе деньги платят вовсе не за то, чтобы ты думала, а за аккуратность и исполнительность! Она думала! Ха-ха-ха! Да тебе думать-то нечем!