Я чувствовала, как к горлу подступает ком. Чтобы не разреветься, я ударила по струнам, собираясь спеть разбойничью песню. Только вот рука сама стала выводить медленную мелодию, а в голове сами по себе сложились строки….

Я падаю в небо,

Я падаю в осень,

И, где бы я ни был,

Удача не бросит,

Надежда, надеюсь, останется тоже,

А всё остальное на завтра отложим.

И стану я ветром, гоняющим листья,

На собственных крыльях снесу тебе письма

О том, как всё было, о том, как всё будет,

О том, как однажды сердце забудет

Все прошлые чувства, всю прошлую жизнь,

Но ты не печалься, а просто держись…

И буду я ветром — свободным и сильным.

И буду я падать… в небо…

А жёлтые листья кружатся в танце,

Бешеном танце тени и света.

И, кажется, даже вода загорится,

И сил нет больше, на месте держаться,

Когда тебя жаждут, зовут и манят

Пути и дороги в безвестную даль,

Когда за окном без терпенья стоят

Простор и свобода, ждя только тебя.

И ты срываешься с места,

И ты несёшься вперёд.

В места, где ты не был,

Где тебя никто не ждёт.

Где холодный осенний ветер

Приносит тебе вместе с дождём

Красивую далёкую песню,

Которую мы когда-нибудь вместе споём.

И в этот последний прощальный миг,

Прошу, скажи мне: "Лишь только вернись…"…[2]

…Я смотрела на языки пламени, которые вспыхивали в такт мелодии, рука порхала по струнам. Вокруг всё стихло — был только мой голос, звук лэры, трещание костра и шум дождя…. Я ударила по струнам и накрыла их ладонью, давая инструменту отдохнуть, пламя в последний раз полыхнуло. Мне полегчало…. И только тут я заметила, что все, кто был на стоянке и даже эльфы стоят и смотрят на огонь. Полыхнула молния, а потом послышался глухой раскат грома. Костёр затрещал с новой силой. Все вышли из оцепенения и без слов разбрелись спать. Я убрала лэру в чехол. Глава обоза кинул мне через костёр кошелёк с серебром. Я молча убрала его в сумку и, закутавшись в одеяло, стала смотреть на огонь. Вот так всегда. Незначительная деталь — и перед моим взором красивое аристократическое лицо тёмного эльфа, только красота у него какая-то другая, не такая как у всех эльфов. Волосы цвета стали и выделяющаяся на их фоне чёрная прядь. Серьёзные глаза, в которых читается недоумение, смешенное с уважением…. Этот образ словно преследует меня….

Как я его ненавижу!!!

Огонь стал чётче — зрачки опять вытянулись. Ну вот, в последнее время я очень часто стала терять контроль над своими чувствами. Я прикрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. Из своих мыслей меня вывел приятный голос.

— Простите, — светлая эльфийка мялась рядом.

— Да, и можно на «ты». Слишком много чести для обычного менестреля.

— Хорошо! — она улыбнулась и ловко уселась на освобождённое мной местечко. — Меня зовут Релливиалл.

— Очень приятно, большая честь.

— А как твоё имя?

Я вздохнула и чуть не ляпнула «Верима». А мне казалось — я уже и забыла своё настоящее имя….

— Тремс, — казала я, улыбнувшись.

— Странное имя… — протянула эльфийка.

Да, странное! Вообще это и не имя вовсе! Это просто отражение слова «Смерть».

— Имя как имя, — лёгкое пожатие плеч в ответ на её фразу.

— Знаешь, на языке демонов «Тремс» означает «Тень», я могу ошибаться, но что-то в этом роде.

— Никогда не задумывалась над этим, — и правда! — Так, что ты хотела?

— Понимаешь, я еду на свадьбу своей сестры в Эрллеес'с'Теллэа. И я хочу, что бы ты пела у них на приёме.

— Я обычный скитающийся менестрель….

— Но великолепно поёшь. Я уверена — им понравиться.

— Ну, хорошо, — а почему бы и нет!

— Тогда поехали с нами, кто-нибудь возьмёт тебя к себе в седло и….

— Не нужно.

— Но….

— Когда приём?

— Через две недели.

— Я буду там.

— Правда? — она обрадовалась, как маленький ребёнок. — Ой, тебя же могут не пустить! — спохватилась эльфийка, уже отойдя от костра. — Вот возьми, — она сняла с шеи медальон и передала мне, — покажешь его и скажешь, чтобы доложили мне — Релливиалл элл'Овеллинн. Надеюсь — ты придёшь! — ответила она мой немой вопрос и удивлённый взгляд.

Я приду….

Прошло две недели. И вот я стою у ворот великолепного эльфийского дворца. Лучи восходящего солнца окрашивают его в невероятные цвета, и такое ощущение, словно замок соткан из облаков и парит над землёй. Я здесь уже была, но на рассвете не видела. И стоило пилить сюда целую неделю, даже если меня сейчас вежливо (а может и не очень) пошлют.

Стражник — типичный представитель эльфийского рода, — стоящий у ворот, мазнул по мне презрительным взглядом и продолжил рассматривать рассветное небо. Вот за что я не люблю эльфов, так это за их манию величия! Полюбовавшись вместе с ним на солнце, медленно выползающее из-за горизонта, я решительно подошла к нему и обратилась на всеобщем:

— Уважаемый.

Ни-че-го! Никакой реакции.

— Простите!

Ноль внимания! Я начинаю злиться.

— Эээй!!!

Так всё! Чувствуется мне — эльфийская столица не доживёт до заката, а этот эльф и подавно!!!

— Я Вас приветствую уважаемый! Не могли бы Вы мне помочь, — заговорила я на чистом эльфийском без малейшего намёка на акцент — у меня способность ко всем языкам, и если не видеть говорящего, то ни за что не определишь — кто я! Да я и сама не знаю…. Эльф вытаращился на меня, как на говорящую курицу — полезно, но мозгов не нужно. Тем временем я продолжала: