— Сдавайтесь, во имя короля! — в то время, как королевские рыцари рванулись в схватку. А затем: — Остановитесь, во имя Келсона Гвиннедского!

Первое, что поразило Келсона, когда он со своими спутниками вырвался на поляну — это то, что происходившее смахивало, скорее, на свалку, нежели на битву. Хотя большинство труриллцев были вооружены мечами или короткими копьями, любимыми в пограничье, противники их, казалось, удовольствовались дубинами, палками с железными наконечниками, да порой — кинжалами. Да и труриллцы явно не были склонны сколько-нибудь пользоваться своим преимуществом. Даже когда кольцо сомкнулось, Келсон увидел, как один из труриллских воинов ухватил противника за плед, сдернул с пони и треснул по спине рукоятью меча, хотя запросто мог бы его прикончить. По нескольку с обеих сторон лежали на земле, кто тихо, кто — слабо стеная, но лишь немногие казались по-настоящему ранеными. Труриллские ливреи и перья хаотически проносились и взмывали вокруг тартанов, чужих и знакомых, пони, лишившийся седока, и отбившаяся от стада перепуганная овечка еще больше осложняли положение тех немногих, которые продолжали биться на земле. Ржание коней да исступленное блеяние овец звучали как музыкальное сопровождение крикам и возгласам противников.

Драка быстро прекратилась. С криками «За Халдейна!» королевские рыцари сомкнулись, ловко втолкнув своих здоровенных коняг между невеличками-лошаденками здешних краев, дабы остановить последних, кто еще не унялся, лупя упрямцев клинками плашмя, а порой расталкивая лошаденок изумленных всадников с обеих сторон. Келсон и прочие рядом с ним держались поодаль, готовые вмешаться, но их помощь так и не потребовалась. Единственным, что внес Келсон в происходящее, был испуганный прыжок его коня после того, как одна из овец внезапно сиганула между передними копытами коня.

Вскоре разбойники принялись бросать оружие и поднимать руки в знак того, что сдаются. Труриллцы с воплем сплотились, чтобы их окружить. Когда отряд Келсона подался назад к краю поляны, дабы успокоить лошадей, все еще окружая кольцом и победителей, и пленников, труриллцы стали помогать разбойникам спешиваться и связывать их, а некоторые — осматривать раненых. Эван, поглядев, нет ли раненых у него в отряде, и не увидев их, направил своего скакуна к Келсону и отдал ему честь, подняв перчатку.

— Забавная вышла стычка, государь, — заметил он негромко, кивнув в сторону пограничного сброда. — А вы… Кто тут старший от Трурилла! — воззвал он зычно. — Немедленно к нам!

По его команде один из труриллцев, постарше и получше вооруженный, оглянулся, затем отделился от остальных и медленно поехал к ним, посматривая на знамя Халдейнов не без некоторого подозрения. Он небрежно отдал честь мечом, встав перед ними, и бросил взгляд сперва на Келсона и Конала, а затем на Эвана.

— Добро пожаловать, сударь, — сказал он, убирая меч в ножны. — Судя по вашему пледу, вы горец. Вы, случайно, не Клейборн?

Но, прежде чем Эван успел ответить, тот с не меньшей уверенностью перевел взгляд с Келсона на Конала и обратно.

— И вам того же, высокочтимые. И благодарю за помощь. Мы редко видим Халдейнов так далеко на западе.

«И, несомненно, не больно-то желаете видеть», — угрюмо подумал Келсон, также убирая в ножны свой меч и снимая шлем.

Вряд ли, разумеется, ему следовало досадовать, что этот человек его не признал. Если не считать его собственного краткого налета на Кулди два года назад по случаю плачевно обернувшейся свадьбы Кевина Мак-Лайна и Бронвин, сестры Моргана, никто из Халдейнов, скорее всего, не проникал так далеко в западные земли многие годы до смерти его отца. Его поездка нынешним летом свелась к посещению самой Меары, а также равнин Кирни и Кассана.

И даже если бы местные жители не славились своим безразличием к титулам знати с равнин, следовало ли ожидать, что заурядный сержант с границы непременно узнает короля в лицо?

— Я Келсон, — терпеливо сказал он, срывая пропитанный потом подшлемник с мокрых черных волос и вручая шлем ожидающему оруженосцу. — Похоже, присутствие здесь Халдейна оказалось своевременным. А вы…

Тот наклонил голову с подобающим, пусть и холодным уважением.

— Гендон, мой король. На службе барона Трурилла.

Келсон удостоил его такого же холодного безличного кивка, который получил сам, а затем смахнул с лица мокрые пряди тыльной стороной ладони в кольчужной перчатке, оглядывая пленников, которыми были заняты люди Гендона. Как расположить к себе этого сержанта?

— Значит, Гендон? — бесстрастно переспросил он. — Скажите мне, мастер Гендон, что привело к этой маленькой заварушке? Я, признаться, не уверен, что вам вообще требовалась наша помощь. Они были не больно-то хорошо вооружены.

— Они разбойники, сударь, — ответил тот с недоумением, как если бы в это все упиралось. — Они пересекают границу, чтобы угонять скот — а иногда даже уводят женщин и детей.

— Да?

— Ну, мы, разумеется, пытаемся это прекратить, сударь, — продолжал сержант как бы оправдываясь. — Барон выставляет постоянный дозор, как требует его долг, но кто угодно может проскользнуть отсюда в горы с полудюжиной овец — и с концами. Юный лорд Мак-Ардри говорит, что именно вот этот сброд не давал им покоя еще в Транше.

— Юный лорд… Речь идет о Дугале, сыне вождя? — спросил Келсон, внезапно весь оживившись.

Гендон в изумлении приподнял одну бровь.

— Вы знаете молодого Дугала, сударь?