— Разумеется, по данному факту будет проведено подробное расследование, — подтвердила Рузанна худшие опасения своей младшей коллеги, и проводила заинтересованным взглядом перелетевшего к ней ворона, — Кроме того, госпожа Лизелла отстранена от работы в Храме в связи с несоответствием ее моральных качеств. Собственно, именно для того, что бы об этом сообщить, я и зашла сюда.

Лизелла почувствовала, что у нее закружилась голова: если бы речь шла о банальной нахлобучке — с ней сейчас разговаривала бы отнюдь не леди Совета! Такая честь означает, что если бы не присутствие Дамира, ее бы уже мягко, но от этого не менее настойчиво препроводили в Анкарион пред светлые очи следственной комиссии… Конечно, статус свой она все равно потеряла, но большего позора и унижения трудно представить, разве что ее нагишом бы по улицам провезли!

— Квалификационной комиссии конечно виднее, — уверенный голос немного привел ее в чувство, — хотя лично я не понимаю, что может быть аморального в замужестве.

Леди Рузанна явно вникла в смысл фразы далеко не с первой попытки, и уставилась на молодого волшебника с безграничным изумлением, просто неприлично долгое время, пока тот невозмутимо закончил:

— Что до всего остального, госпожа Лизелла, как моя жена попадает под действие пятой графы Договора, о членах семьи, и о применении к ней любых мер воздействия не может быть и речи.

— Брак уже заключен? — полюбопытствовала Рузанна, одаривая невесту еще одним взглядом.

— Брак будет заключен в ближайшие дни, как только мы определимся где, и кого пригласим, — ответствовала девушка безукоризненным светским тоном, — В связи с чем в Анкарион прибыть не смогу.

О, Лизелла помнила такие взгляды и такие тоны: они означали, что сильные мира сего не только не обескуражены развитием событий, но наоборот — в следующий момент попросят тебя сунуть лапки в капкан и затянуть на шее петлю. Исключительно ради торжества добра и всеобщей справедливости! Из подобных соображений они намеревались подложить ее под неугомонного темного, а теперь леди, похоже, раздумывает, а не вернуться ли к исходному плану. Черта с два, кажется, она еще на переговорах продемонстрировала, что в такие игры не играет!

Внешне Лизелла была сама невозмутимость, но в глубине души бушевал настоящий ураган. Сейчас она ощущала ярость лишь чуть-чуть меньшую, чем когда наводила порядок в приюте, и со злорадством раскрыла свое поле: да пусть все смотрят, ей скрывать нечего!

Дамир, как показалось, подавился смешком и слегка укоризненно качнул головой.

— Что ж, поздравляю, — Рузанна позволила себе улыбку, — хотя уладить кое-какие формальности вам все же придется.

Молодые люди почти одновременно согласно кивнули, и старшая волшебница вдруг на мгновение опустила голову: не настолько уж она и старше этой девочки, тридцати ведь еще нет… Зависть — вот как это называется! Проявления взаимного и глубокого чувства были столь сильны, что аура Лизеллы лучами тянулась к мужчине, а будь его поле тоже открыто, — они наверняка бы переплелись. Любовь… До чего же ты смела, девочка! И совсем не потому, что показываешь зубки Совету.

— Что ж, раз один вопрос мы прояснили, давайте вернемся к главному. Что Совет предполагает для Дианта?

— А вы чему намерены его учить?

— Ритуальному мучительству и тысяча одному способу умерщвления жертв, — фыркнул не сдержавшись Дамир, тут же извинившись, — Простите, шутка была не уместна.

Рузанна откровенно помрачнела.

— Вы можете не верить мне, господин Дамир, но лично к вам я отношусь без неприязни или предубеждения. Глупо было бы не воспользоваться нашей встречей, что бы достичь согласия. Уверяю, что все члены Совета понимают, что речь идет о ребенке, и разумеется Договор ни в коем случае не будет нарушен…

По мере ее слов, Дамир тоже становился все более хмурым, понимая что ничего хорошего ожидать не приходится.

— Вы не можете отрицать, что от его действий пострадали, по крайней мере, трое человек. Двое погибли. Психика мальчика слишком нестабильна, что бы оставить его без контроля! А вы все-таки не можете находиться при нем круглосуточно. Решение может быть только одно, и вы это знаете!

— Адамантиевые блокаторы… — с непередаваемым отвращением озвучила непременное условие догадавшаяся Лизелла, и Рузанна подтвердила его кротким решительным «да».

Дамира вдруг словно подбросило: заставив женщин вздрогнуть, одним движением он перетек из своей нарочито расслабленной позы — к порогу, где беспомощно замер Диант, и успокаивающе обнял мальчика.

Как долго он там стоит, и что услышал?

— Король на это никогда не согласится! — вырвалось у Лизеллы.

— Ансгар — король. И он согласится, — обозначила Рузанна тоном, не оставляющим сомнений в том, что Его Величеству и впрямь будет практически невозможно проигнорировать «мнение» Совета.

— Они у вас собой, — жестко произнес Дамир, чувствуя, как все сильнее дрожит под его ладонью худенькое плечо.

Синие глаза потемнели почти до черноты, — как еще удержался, что бы зубами не лязгать от ярости! Лизелла впервые видела его в таком состоянии, и честно признаться, испугалась.

— Да, — спокойно признала Рузанна, разглядывая бледного мальчика так, как будто просвечивала его насквозь, и выложила из кошеля на поясе оговоренное.

С минуту царила грозовая тишина.