Но я вынуждена была верить – ведь он сам рассказывал, как это было.

Миссис, Джермин пришла в себя. Она составила план действий. О девушке надо позаботиться. Для нее следует приготовить комнату. Если ее история соответствует действительности, то наш долг выполнить все положенное.

Что касается Лизетты, то она не казалась очень встревоженной. Было ясно, что ее радовало то положение, в которое она попала. Обстановка явно пришлась ей по душе, особенно дом, стоящий над морем.

– Это прекрасный дом, – сказала она. – Он будет домом для моего ребенка. О, дорогой Джоуэн, у нас будет ребенок. Он вырастет большим и сильным, как ты.

Она часто смеялась чему-то, но смех ее был какой-то нервный, пронзительный. Я заметила, что хоть она и смеется, но в глазах у нее стоят слезы.

– Над чем ты смеешься, Лизетта? Почему? – спросила я.

– Я смеюсь, потому что счастлива. Мой ребенок будет жить в этом большом доме. Очень хорошо…

– Но, кажется, на самом деле ты не так счастлива! – сказала я.

Растерянно она взглянула на меня:

– Нет, отчего же. Мой ребенок будет жить в таком большом прекрасном доме. Это делает меня по-настоящему счастливой.

Интересно, что у нее на уме. Она была слишком молода, чтобы скрыть свои мысли. Ей ведь не было и семнадцати. Она мало помнила, что было перед войной.

Прошло пять лет, как она началась, а дети быстро растут в такое время. Она могла хорошо разбираться в одном и ничего не знать о другом.

Несмотря на беспокойство, которое она нам доставила, мне было жаль эту девочку. Временами она походила на ухоженного обласканного котенка, а временами. – на драную уличную кошку.

Не раз я пыталась влезть к ней в душу:

– На самом деле ты не чувствуешь себя счастливой, Лизетта. Тебя что-то беспокоит.

Она широко открывала свои почти черные глаза и отрицательно покачивала головой. Ее утверждение, что она счастлива, было таким упорным, что вызывало недоверие.

Миссис Джермин, хотя и очень расстроенная всем этим, продолжала работать над планом дальнейших действий.

– Что же нам делать с этим ребенком? – спросила она. – Очень необычная ситуация. Мать спасла твою жизнь, а дочь хочет ее разрушить. Но мы не позволим, чтобы это случилось. Мы позаботимся о ней до рождения ребенка, а если будет необходимо, то и дальше. Думаю, она не прочь была бы выйти за тебя замуж, но об этом не может быть и речи. Мы позаботимся о ней, сделаем так, чтобы ей было хорошо. Конечно, нужны деньги. Она вернется во Францию, а за ребенком мы сами присмотрим.

Я всегда удивлялась, как легко устроить дела других, и наверняка миссис Джермин тоже знала это. Дело оказалось не таким уж сложным.

Мы пошлем Лизетту во Францию, обеспечив ее как следует. Ребенок останется здесь, и мы попытаемся забыть это, как сказала миссис Джермин, «неожиданное событие».

Мы все чувствовали себя несчастными. Джоуэн не мог смотреть на Лизетту, в его взгляде сквозила явная недоверчивость. Он никак не мог поверить в то, что является отцом ее ребенка. Я видел, как он усиленно вспоминал дни и ночи, проведенные в том доме.

Возможно, когда он бредил, к нему кто-то пришел… и когда он очнулся, то решил, что это была Марианна.

Но что случилось, то случилось, и должен был появиться ребенок. Выбора не было.

В таких обстоятельствах нечего было и думать о свадьбе. Мы даже не знали, что делать, какой предпринять следующий шаг. Нелегкие наступили времена.

Позвонил Ричард и сообщил, что развод прошел быстро и незаметно, поскольку с обеих сторон не было взаимных претензий и обе стороны желали развестись. Что ж, по этому поводу мне можно было не волноваться.

Но это сейчас было не так важно.

Однажды утром пришло письмо от Бастера Брауна:

«Уважаемый капитан,

я здесь и рад, что получил ваше письмо. Наконец-то. Должен сказать, что с удовольствием приеду к вам.

Какое у нас было время!

Я живу на Ларк-Хилл, служу в армии.

Я приеду в среду и останусь на пару ночей, если вам это не помешает. Думаю, что у вас найдется маленькая комната для старого товарища.

Ваш смиренный слуга Бастер Браун».

Джоуэн обрадовался возможности увидеть Бастера, хотя, как я видела, он весьма задумался над тем, как же объяснить ему приезд Лизетты.

В среду утром он поехал на станцию и привез Брауна.

Я спустилась, чтобы встретить их. Бастер был точно таким, каким его описывал Джоуэн: среднего роста, довольно жилистый, черноволосый, с очень живыми глазами и располагающей улыбкой. – Вы мисс Виолетта, – сказал он. – Должен сказать, что слышал о вас.