– Простите?

– Жизель мертва и похоронена. Как можно ее осмотреть? Придется эксгумировать тело, а что, если Жизель была когда-нибудь беременна и делала аборт?

– Он прав, Бо. Здесь я ни за что не ручаюсь, – проговорила я.

– Все крайне сложно и запутано, – пробормотал месье Поулк. – Вы потрудились убедить людей, что являетесь своей сестрой-близнецом, и проделали это столь успешно, что все, кто знал ее, поверили, верно?

– Насколько нам известно.

– И семья, семья Поля Тейта, поверила в это и поверила, что они хоронят Руби Тейт?

– Да.

– То есть на ваше имя действительно было выдано свидетельство о смерти?

– Да, – подтвердила я и с трудом сглотнула. Жуткие воспоминания собственных похорон нахлынули на меня.

Месье Поулк покачал головой и задумался.

– Как насчет врача, который первым лечил Жизель от энцефалита? – спросил он, оживляясь. – Он ведь знал, что лечит Жизель, а не Руби, так?

– Боюсь, мы не можем на него рассчитывать, – произнес Бо, разрушая еще одну надежду. – У меня с ним была определенная договоренность, и это ведь может навредить ему, правда? То, что он был в этом замешан?

– Боюсь, что именно так, – проговорил месье Поулк. – Он подписался под обманом. Можем мы рассчитывать на кого-нибудь из слуг?

– Ну… поскольку мы устроили все, я и доктор…

– Они толком не знали, что, собственно, происходит, так?

– Да. В любом случае свидетели бы из них не получились. Супруги-немцы неважно говорят по-английски, а моя повариха ничего не видела, горничная – робкая женщина, которая вообще ни в чем не сможет поклясться.

– Тогда не стоит идти этим путем, – кивнул месье Поулк. – Дайте мне подумать. Запутано, очень все запутано. Данные о зубах, – вскрикнул он. – Как у вас с зубами?

– Прекрасно. У меня никогда не было ни одного дупла и никогда не вырывали зубы.

– А у Жизель?

– Насколько я знаю, – сказал Бо, – и у нее все было в порядке. Она отличалась отменным здоровьем для человека ее образа жизни.

– Хорошие гены, – кивнул месье Поулк. – У вас обеих были одни и те же генетические преимущества.

– Неужели нет способа установить наши личности, чтобы удовлетворить судью? – отчаянно выкрикнула я. – А как насчет наших подписей?

– Да, – сказал Бо. – У Руби почерк всегда был лучше.

– Почерк показателен, – произнес месье Поулк несколько в нос официальным тоном, – но не является исчерпывающим доказательством. Нам придется полагаться на мнение экспертов, а они могут привести своих собственных, которые разовьют идею подлога. Я уже наблюдал такое. Кроме того, – продолжал он, попыхивая сигарой, – люди склонны верить, что близнецы могут прекрасно имитировать друг друга. Я бы хотел иметь кое-что еще.

– Как насчет Луиса? – спросил Бо. – Ты сказала, он узнал тебя.

– Луис? – повторил месье Поулк.

– Луис – человек, с которым я встретилась, когда мы с Жизель учились в частной школе в Батон Руж. Он – музыкант, недавно давал здесь, в Новом Орлеане, концерт.

– Понятно.

– В то время он был слеп. Но теперь он видит, – добавила я с надеждой.

– Что? Слеп, говорите? Ну вот уж действительно, месье, – проговорил он, поворачиваясь к Бо. – Вы хотите, чтобы я вызывал в свидетели слепого, чтобы он подтвердил различие.

– Но он может! – крикнула я.

– Может, вас это и удовлетворит, а судью?

Еще одно крушение надежды. Сердце ныло, глаза застилали слезы отчаяния. Казалось, поражение неминуемо.

– Послушайте! – Бо опять сжал мою руку. – Какой мотив можно найти, чтобы Руби стала притворяться, что она Руби? Во-первых, мы раскроем миру свой обман, и, кроме того, каждому, кто знал Жизель, известно, насколько она была эгоистична. Она бы не захотела выиграть дело об опеке и взвалить на себя ответственность за воспитание ребенка.

Месье Поулк подумал с минуту. Потом развернулся и взглянул в окно.

– Мне придется играть роль адвоката-дьявола, – сказал он, продолжая смотреть на реку. Затем опять резко повернулся к нам и указал на меня сигарой. – Вы сказали, ваш муж, Поль, унаследовал богатую нефтью землю в бухте?

– Да.

– И построил вам особняк с прекрасной усадьбой?

– Да, но…

– И там колодцы, из которых качают нефть, что постоянно увеличивает состояние?

Я не могла ни кивнуть, ни ответить. Мы с Бо не отрываясь смотрели друг на друга.

– Но, месье, мы далеко не нищие. Руби унаследовала приличную сумму и прибыльный бизнес, и…