«Первый дам своему двоюродному братцу, — решил торгаш. — Если и вправду подействует, то остальные продам по сто золотых. А может и больше — как получится. Тот придурок в бане, что надоедал этому недомерку, по-моему, не врал. Я бы сразу почувствовал ложь».

Нер привел третьего клиента, и купцу пришлось удалиться. Третьим клиентом, вернее, клиенткой, оказалась дородная торговка с мощной шеей, как у борца, и квадратными плечами. Коротышка недовольно поморщился — если за средством для мужиков приходит баба, надо держать ухо востро.

— Чем могу служить, уважаемая? — пропел Вилт. — Я уже закончил работать. Можете пойти к другому целителю.

— Мне нужен ты, вернее, твой эликсир! — низким голосом прогрохотала торговка. — Мой дурень попытался стянуть двадцать уртов на твое снадобье. Сейчас он лежит в кровати с сотрясением мозга. В следующий раз сто раз подумает, прежде чем повторить подобную выходку. А ты, недомерок, отвечай побыстрей, — супруга неудачливого воришки угрожающе наклонилась над низкорослым лекарем, — твой эликсир точно действует, как говорит мой дурак? Или ты втюхиваешь недоумкам, вроде моего муженька, ослиную мочу напополам с кислым вином?

— Клянусь, мой эликсир действительно увеличивает размер! — с жаром вскричал пройдоха, испугавшись, что эта бабища сейчас устроит сотрясение мозга и ему самому. — Его придумал мой дед, почти сто лет назад.

— А он не умер, случайно, на виселице? — не унималась дотошная клиентка.

— Он умер в своей постели, окруженный тремя сыновьями и одиннадцатью внуками и внучками! — почтительно произнес Вилт, не отводя глаз от лица толстухи.

— Если ты мне наврал, то ты точно окончишь свои дни на виселице! Но сначала я отрежу тебе твой лживый язык и твой… Кстати, — женщина перескочила но новую мысль, — а ты не употреблял свою чудесную настойку?

— А как же! — ляпнул коротышка. — Кто откажется от такого?! И тут же пожалел о своих словах.

— Тогда хватит трепать языком! Покажи, на что мой муж может рассчитывать!

— О, женщина! Ты в своем уме! — взвыл недомерок, поняв, какая опасность ему угрожает. — Убирайся к своему каплуну! Тебе я ничего не продам и за все золото мира!

— Хозяин, нам пора отправляться. Караван может уйти без нас, — бросился на выручку старый Дил.

— Ты слышала, бесстыжая?! — крикнул струхнувший Вилт. — Мне пора уходить! Ты меня задерживаешь!

— Ладно, — нехотя согласилась недоверчивая клиентка. — Дай мне два своих эликсира.

— А два-то зачем? — изумился лекарь.

— Не твоего ума дело! — огрызнулась торговка и грохнула серебром о стол. — Вот, держи! И запомни, недомерок, если ты меня обманул, я тебя из под земли достану! — бросила на прощание толстуха и хлопнула дверью.

— Ушла, наконец! — произнес Хемилон, входя в комнату. — Что же ты, Вилт, не уважил бедную женщину? — осклабился астролог.

— А еще говорил, будешь показывать за двадцать медяков! — поддержал его Тейрам, разбуженный криками в соседней комнате.

— Он не захотел брать медную мелочь, — предположил Мерги, — ведь теперь мы богаты.

— Отстаньте вы от меня! — завопил возмущенно коротышка. — Вы завидуете моим способностям! Не каждый сможет заработать за полдня сто шестьдесят уртов!

— Без нас ты бы не заработал и урта, — парировал Хемилон.

— Где моя доля? — прервал перепалку Дил.

— Держи, шестнадцать монет, как и договаривались, — Вилт отдал старику честно заработанное им серебро.

— Нам пора идти, — сказал Мерги, — мы достаточно заработали. Надо знать меру. А то еще чья-нибудь жена пожалует к нашему рыжему. Вилта передернуло.

— Хватит сидеть, пошли! — заторопился лекарь. — Дил, передавай Седрику от нас большой привет. Мы его не забудем. На таких, как он, держится наш мир! Да, если кто придет, отвечайте, что господин уехал жить в Лармор. Прощай, старик!

Компаньоны попрощались со сметливыми братьями и направились в северное предместье. Через полтора часа, оставив за спиной город, в сгустившихся сумерках, они вошли на постоялый двор. Он был переполнен крестьянами и жителями мелких городков, съехавшихся на предстоящий праздник. Хозяин за ночлег заломил по полурта с каждого.

— Вот сукин сын! — возмутился Вилт, осматривая грязный чердак, их ночное пристанище.

— Мошенник почище нашего коротышки! — поддакнул Хемилон, убирая с лица паутину.