– Металлолом? А? – переспросил тот. – Значит, дама из Тотли была права.

– Все законно, – угрюмо произнес Тисдейл.

Купер кивнул.

– Все зависит от того, откуда он у вас, – пояснил он.

Тисдейл бросил на него сердитый взгляд.

– Вы уверены, что не были на ферме «Рингхэмский хребет»? – переспросил Уининк.

– Чтобы снять с вас подозрения, любая мелочь может оказаться полезной, – сказал Купер.

Тисдейл пнул ближайшую к нему шину фургона. С покрышки отвалилось несколько комков грязи.

– Хорошо. Гэри Доусон сказал, что ехать туда – пустая трата времени, но я все равно поехал. Деньги даже за эти приработки для меня не лишние. Здесь мне почти ничего не платят, да и работа не постоянная. Вот я и ищу, где бы подработать на стороне.

– Это больше похоже на правду, – одобрительно произнес Купер. – Теперь мы знаем, на каком мы свете. И когда именно вы были там?

– В половине третьего или около того.

– Долго пробыли на ферме?

– Пять минут. Как раз хватило, чтобы Лич вылил на меня полный ушат брани. Я не стал терпеть и смылся. Хотя мои дела идут сейчас неважно, но это ведь не оправдание, верно?

Когда Мартина Стаффорда доставили в центральное отделение на Уэст-стрит, уже темнело. Он, похоже, не удивился, обнаружив у дверей своей квартиры в Конглтоне полицию, и даже посчитал нужным тщательно записать имена полицейских и номера удостоверений, словно это онполучил от них полезную информацию.

Диана Фрай сидела в дежурной комнате рядом со старшим инспектором Тэлби. Темноволосый и симпатичный, с аккуратно зачесанными за уши волосами, Стаффорд относился к тем мужчинам, в которых женщины влюбляются, не думая о последствиях, и за которых некоторые отцы запрещают своим дочерям выходить замуж. Его глаза все время смеялись, а с губ не сходила мальчишеская улыбка. При взгляде на эту улыбку Фрай хотелось его стукнуть.

– Разумеется, я слышал об этом происшествии. В теленовостях, – сказал Стаффорд.

– И вы никак не отреагировали, сэр?

– В общем-то, нет.

Тэлби ждал, давая Стаффорду возможность самому все рассказать вместо того, чтобы закидывать его вопросами. Фрай подозревала, что старший инспектор чувствовал приближавшееся разочарование: Стаффорд не сопротивлялся при задержании и казался слишком спокойным.

– Уже три года, как мы не общаемся, – сказал Стаффорд. – Мне жаль, что Дженни умерла, но – может быть, это прозвучит слишком жестоко – она для меня больше ничего не значит. Ничего.

– Мистер Стаффорд, вы можете утверждать, что расстались с ней в атмосфере некоторой враждебности?

– Старший инспектор, я журналист.

– И что?

– В моем лексиконе нет таких слов, как «враждебность». Не вписывается в заголовок.

– Понятно.

– К тому же большинство читателей не поймет, что оно означает. Я предпочел бы сказать «злоба». А что до Дженни, так даже «море злобы».

– Вы сказали, что не общаетесь, вы имеете в виду, что три года не встречались?

Стаффорд едва заметно улыбнулся.

– Я имею в виду, что мы вообще никак не общались.

– Не было телефонных звонков?

– Нет.

– А письма? Вы ей писали?

– Вся наша переписка проходила только через адвокатов, – сказал Стаффорд. – Это помогало отфильтровать яд.

– Вы хотите сказать «злобу».

– Именно так.

– Но вы послали открытку родителям вашей бывшей жены.

– Да, послал. И они показали ее вам, верно? – Стаффорд засмеялся, словно шаловливый ребенок после удачной выходки. – Я просто пошутил. Поразительно, что они оставили ее. Вряд ли она им дорога как память обо мне.

– Значит, мистер и миссис Уэстон тоже в какой-то степени злобно относились к вам?

– Инспектор, в данном случае я употребил бы слово «враждебно».

Фрай изучающе разглядывала некогда дорогую кожаную куртку Стаффорда. Потребовалось, наверно, немало времени, чтобы довести ее до такого состояния. Или это просто неаккуратность?

– Как идет в наши дни свободный журналистский бизнес? – поинтересовалась она.

– Туговато, – признался Стаффорд. – Большая конкуренция. Но я держусь на плаву.

– Значит, современная машина вам не по карману?

– Я езжу на «эскорте». Не скажу, что это новый брэнд.

– Когда вы в последний раз посещали Тотли?

– Простите?

– Тотли.

– Это где-то в районе Шеффилда, так? Вроде я проезжаю там иногда по пути в город. Если я ничего не путаю, это одно из тех мест, которые просто проезжают мимо: там незачем останавливаться. Ну, если, конечно, вы там не живете. А в чем дело?

– Вам известно, где жила ваша бывшая жена после того, как продали ваш общий дом? – спросил Тэлби.