Медведь: Ты, наверное, пытаешься шутить. За три года я произвел меньше 500 граммов ЛСД.

Р. Ф.: Примерно пять миллионов доз.

Медведь: Опять вранье, у нас были выше дозировки, и на самом деле там было чуть больше одного миллиона доз, они разошлись в течение трех лет, половина из них была роздана бесплатно, а половина продана, чтобы поддержать движение. В наши дни, те, кто этим занимается, ворочают по 10–20 кило за раз. У тебя передозировка от массмедиа. Наше предприятие было небольшое и для внутреннего круга, потому что я не был в то время уверен, что то, что я делаю, будет хорошо для общества в долгосрочной перспективе. Средство было мощное, и мне нужно было убедиться в том, что это добрая штука. И конечно, мы слегка переборщили с дозировкой. Это было ошибкой.

Р. Ф.: На ошибках учатся.

Медведь: Мы долгое время не понимали, что наши дозы не соответствовали потребностям того времени. Это поняли уже те, кто шел за мной по Тропе. Я был захвачен космическим экспериментом. Наша доза была, возможно, хороша для человека с большим, сильным эго, но не для первого встречного на улице. Большинство людей не принимали даже половину нашей дозы, рни разбивали ее на несколько доз. Так что с пропорциями мы слегка перепутали.

Р. Ф.: Каким образом ты пришел к психоделикам? Через Кизи и Grateful Dead?

Медведь: Я слышал о Лири и Алперте еще до того, как мне стало известно о существовании Кизи. В 1963 году я оказался участником того, что происходило в Беркли. Я полагаю, это было продолжением исследовательского движения, начатого Хофманном, за исключением того, что это были не профессора, получающие ЛСД от Sandoz, а студенты, которые делали его сами. Качество было не ахти. У меня было немного оригинального сандозского продукта, который мне подарил один приятель, пожилой адвокат, который, в свою очередь, получил его от одного парня в Мексике. Оригинальный продукт был просто откровением. Я решил понять, каким образом он был приготовлен, и с этого все началось.

Р. Ф.: Я полагаю, у тебя был все время растущий подпольный круг.

Медведь: Нельзя сказать, что это было совсем подполье, но и с флагами по улицам мы не ходили. Как в рок-н-ролле, где некоторые у всех на виду, как мой приятель Пол Кантнер, а есть другие, как Джерри Гарсия, которые просто улыбаются и поют песни. Как ты думаешь, чье влияние больше? Может, это несправедливо по отношению к Полу, но я думаю, ты меня понял. Жизнь — это форма искусства. Есть прекрасное искусство, а есть уродливое. Зачем делать что-то уродливое, каким бы «художественным» оно ни было?

Р. Ф.: Видишь ли ты хоть какую-то пользу в популяризации, или, как называет это Гинзберг, «демократизации» психоделиков которой занимался Лири?

Медведь: Лири сделал относительно не так уж и много для «демократизации» употребления ЛСД, поскольку основную работу уже сделали мы, еще до того, как его имя стало известно. Я думаю, он, скорее, занимался серфингом на волне, которую мы подняли. Из них двоих путь, который выбрал Рам Дасс, представляется мне более значимым.

Я критикую не распространение употребления и знания, но то, как грубо это Тим проделывал, используя публичность для самолюбования. Будь уверен, многие из нас были просто напуганы тем, что делали некоторые люди, включая Тима. Но не думай, что я за элитарность.

Р. Ф.: Хотя я чувствую, что пою хвалу Лири, в про-тивовес твоей негативной точке зрения, но, может быть, он все-таки сослужил добрую службу обществу, открыв ему психоделические реалии и приобщив к ним миллионы людей? Рам Дасс был только одним из них. Может быть, он мог бы столкнуться с психоделиками где-нибудь еще, но он, по его собственному признанию, был закомплексованным, ущербным человеком до того, как встретил Лири. Может быть, многие люди подходят под это описание.

Рам Дасс говорил о себе, что он был «обучающимся плутом». Забавно, потому что теперь он известен как какой-то святой. Многие критикуют Лири за его поступки, но я не ожидал услышать подобную критику от тебя. Благодарю за неожиданный разговор.

Медведь: Может быть, критика похожая, но мотивы разные. Я хотел бы, чтобы психоделики стали чем-то обычным в человеческой жизни — другие предпочитают статус-кво. Вывод один: Лири был неправ. Он причинил вред, и я не из тех, кто будет праздновать сожжение города на том основании, что на пепелище будет построен новый и красивей прежнего. Однако до цели сейчас дальше, как ты сам отметил, чем было тогда.

Р. Ф.: Ты совсем не оцениваешь его роли учителя.

Медведь: Нет учителя. Все, кто претендует на этот статус, самозванцы. Найди истинного себя. Он в тебе все время. Однажды ты овладеешь ключом, ты поймешь, что у тебя уже есть все, из чего собирается мозаика. Психоделики — это ключ. Найди «Кибалиона», там есть все, что тебе нужно.