– Конечно! – Лили благодарно улыбнулась. – А теперь мне нужно найти Тесс и попросить ее принести жертву ради меня. Она так ждала этого вечера, и мне неприятно портить ей веселье. Но сегодня я слишком расстроена. По крайней мере, Тесс посочувствует моим бедам, поскольку сама не раз становилась объектом унизительных попыток Уинифред найти ей выгодную партию.

– Мне тоже пора, – объявила Фанни, поднимаясь. – Я обещала танцевать с несколькими джентльменами и не могу позволить себе разочаровать кого-то из них. Розлин, может, принести тебе бокал вина или пунша?

– Спасибо, Фанни, не стоит. Мне скоро нужно идти на кухню, проверить, как идут приготовления к ужину. А пока что несколько минут посижу спокойно.

Дождавшись ухода обеих девушек, Розлин вновь устремила взгляд на новобрачных, и вместе с искренним восторгом ощутила неожиданный укол зависти к их неподдельному счастью.

О нет, она наслаждалась своей нынешней жизнью. Даже до щедрой помощи Маркуса доход, получаемый от преподавания в академии, давал ей определенную финансовую независимость. К тому же наградой ей было превращение ничем не примечательных молодых девушек в прекрасно воспитанных леди, способных вращаться в высшем обществе и соперничать со своими ровесницами. И все же она сознавала, что в ее жизни чего-то недостает. Да, сестры были бесконечно ей дороги, но они не могли удовлетворить ее потребности любить и быть любимой. Иметь мужа и собственных детей.

И теперь, когда Арабелла вышла замуж по любви, решимость Розлин найти такую же истинную любовь возросла еще больше. И она надеялась обрести эту любовь с Рейном Кеньоном, графом Хэвилендом. Рейн неожиданно для всех унаследовал титул и богатство, что сразу возвело его в ранг завидных женихов, несмотря на независимую натуру и ненависть к условностям света.

Розлин сознавала, что у графа гораздо больше общего с Лили, чем с ней. Оба мятежники, оба восстают против общепринятых правил. Да и внешностью Хэвиленд разительно отличается от Розлин. Он, как и она, был высок, но темноволос, с грубовато-красивым лицом и властным дерзким видом, требующим почтительного внимания. И все же Розлин тянуло к нему. Восхищали его откровенные манеры и неподдельное чувство юмора.

Как человек, напрочь отрицающий фривольность и пустые претензии общества, Хэвиленд не потрудился обучиться этикету и манерам, обязательным для графа. Однако ради своей семьи он предпринимал некоторые попытки стать своим в свете.

Именно это уважение к семье больше всего восхищало Розлин. Она видела, с какой любовью относятся к нему племянники, которых он учил, плавать в Темзе. Кроме того, он находил время возить престарелую бабушку по всему Лондону. Такая доброта была именно тем качеством, которое Розлин хотела видеть в муже.

Розлин скользила взглядом по собравшимся, бессознательно пытаясь обнаружить лорда Хэвиленда. Среди танцующих его не видно. Может, стоит побродить по залу?

Опомнилась она только при виде Уинифред, надвигавшейся на нее под руку с герцогом Арденом, и ее сердце тут же забилось неровно.

Розлин поднялась и нерешительно оглянулась, готовясь к атаке почтенной леди.

Крупная краснолицая матрона обладала громовым голосом и акцентом, безошибочно выдававшим ее низкое происхождение. Но и душа, и намерения у нее были самые добрые. Много лет она была их дорогой подругой и союзницей, с тех самых пор, когда сестры Лоринг приехали в Данверз-Холл.

Тем летом, перед появлением сестер, Уинифред овдовела. И это несчастье разбило ей сердце: странное обстоятельство, если учесть, что выходила она замуж по расчету и сделала блестящую партию, хотя сама была не из знатной семьи. Ее отец, богатый промышленник, владевший фабриками и шахтами и сколотивший огромное состояние, купил дочери мужа-баронета, в надежде, что та возвысится в обществе.

Через семнадцать лет сэр Руперт Фримантл неожиданно умер от разрыва сердца, но Уинифред до сих пор оплакивала мужа. И хотя одевалась по последней моде, все ее наряды были в неярких тонах, создавая впечатление полутраура. И ее редко видели без пришпиленной к пышной груди серебряной с эмалью броши, внутри которой был скрыт миниатюрный портрет сэра Руперта. По общему мнению, Уинифред поклялась никогда не выходить замуж, хотя была еще довольно молода: лет сорока, не больше.

Вот и сейчас она рассеянно теребила брошь.

– Ты здесь, дорогая?! – жизнерадостно воскликнула она. – Почему ты прячешься от всех, как монашенка? Тебе следовало бы танцевать и веселиться!

И, не ожидая ответа, Уинифред показала на своего спутника:

– Позволь представить герцога Ардена. Его светлость идеально танцует. Поэтому я и привела его к тебе!

Пытаясь не выказать смущения, Розлин учтиво присела и раздраженно пробормотала:

– Уинифред, я уверена, его светлость сам способен выбрать себе партнершу для танцев.

– Но не такую прекрасную и очаровательную, как ты, дорогая. Герцог будет доволен более близким знакомством с тобой!

И поскольку музыка как раз смолкла, зычный бас герцогини разнесся по всему залу, Розлин почувствовала, как стало жарко щекам. Ничего не скажешь, ее приятельница даже не дает себе труда скрыть свои намерения. Лили права: все это крайне унизительно.

Герцог вежливо поклонился.

– Не окажете честь потанцевать со мной, мисс Розлин?

Розлин с трудом выдавила улыбку.