– Нет. Я никому не рассказывала, кроме вас.

– Я горжусь оказанным мне доверием. – Он усмехнулся.

– А когда ты перестала бросать камешки, мама? – спросил Спенсер. – Это дедушка тебя разоблачил?

– Господи, конечно, нет. Твоего дедушку удар бы хватил, если б он узнал, что я только и думаю, как бы мне взобраться на дерево. Я привязала к ветке маленькую корзинку, чтобы держать в ней камешки. Однажды ночью я сунула туда руку и чуть с ума не сошла, обнаружив червяков. – Кэтрин содрогнулась от воспоминаний. – Я терпеть не могу червяков. Этот случай излечил меня от пристрастия к лазанью по деревьям.

– Так вам и надо, – с ехидной усмешкой произнес Стэнтон.

– Конечно, – со смехом согласилась Кэтрин. – Боюсь, что я полностью заслужила прозвище «чертенок», которое придумал Филипп. Наверняка он рассказывал вам, каким я была сорванцом.

– Конечно. – В голосе Эндрю уже не было веселых ноток. – Но он рассказывал также, что был неуклюжим и мрачным подростком, которого вы излечили от застенчивости, научив смеяться и радоваться жизни. Говорит, что ваши энергия, верность и любовь в детстве спасли его от одиночества.

У Кэтрин перехватило горло от воспоминаний. Перед глазами возникли она сама и Филипп, такими какими они были много лет назад. Она сглотнула, чтобы восстановить голос.

– Сверстники часто были к нему жестоки, а меня это всегда бесило. Я просто хотела компенсировать зло, которое они ему делали. Филипп всегда был, да и сейчас остался, лучшим из братьев. И из мужчин.

– Согласен, – проговорил Стэнтон. – Я думаю, леди Кэтрин, что Филипп подозревал, кто именно стучал в его окно по ночам. Он мог взобраться на дерево и обнаружить вашу корзинку с камешками. Насколько я понимаю, он знал, что вы боитесь червяков?

Кэтрин захлопала глазами, мотнула головой и усмехнулась собственной глупости.

– Конечно, знал. Я обязательно расспрошу его, когда увижу в следующий раз. Вот дьявол! Джентльмены, вы оба не имеете ни братьев, ни сестер, так что вы не в состоянии оценить их необходимость, хотя бы для того, чтобы было кого дразнить. Разумеется, это была просто шутка.

– Знаете, мама и сейчас совершает озорные поступки, – сообщил Спенсер.

Стэнтон тут же заинтересовался:

– Вот как? Какие же?

– Съезжает по перилам.

Веселые темные глаза оценивающе смотрели на Кэтрин.

– Леди Кэтрин, неужели это шокирующее заявление соответствует действительности?

– Иногда я просто спешу поскорее спуститься вниз, – спокойно объяснила она.

– А еще она поет песенки с легкомысленными стишками, когда работает в саду.

– Спенсер! – покраснев, воскликнула Кэтрин. Господи, она и представить не могла, что он все это слышал. – Я уверена, ты... э-э-э... все неправильно понял.

– Ничего подобного. Обычно ты поешь довольно громко и не в той тональности. – Спенсер бросил веселый взгляд на Стэнтона. – У мамы со слухом не очень.

– Не удостоите нас исполнением вашей коллекции песенок? – невинным тоном спросил Стэнтон.

Кэтрин тут же закашляла, пытаясь скрыть смех.

– Как-нибудь в другой раз. А теперь, когда всем стало известно обо мне значительно больше, чем надо, ваша очередь, мистер Стэнтон, рассказать нам историю в духе «Лучше бы я этого не делал».

Стэнтон откинулся на спинку стула и в задумчивости стал постукивать пальцами по подбородку. Поразмыслив несколько секунд, он сказал:

– Когда после нескольких недель проведенных на борту корабля я прибыл в Египет, я мечтал лишь о двух вещах: о горячей еде и горячей ванне. Сначала я поел, потом на окраине Каира отыскал баню. Чувствуя себя чистым и сытым, я вышел на улицу и тут же понял, что по неосторожности забрел в квартал, населенный ворами и разбойниками. К счастью, мне удалось выбраться живым, хотя меня успели все-таки обокрасть, прежде чем я вновь попал на корабль.

– Почему же вы не избили бандита? – полюбопытствовал Спенсер, широко раскрыв глаза.

– Бандитов. Их было четверо. И у всех были ножи и пистолеты. Боюсь, я бы не преуспел.

– А что они у вас украли?

– Деньги. И... одежду. Спенсер открыл рот от удивления:

– Да что вы! Всю одежду?

– Всю одежду, включая ботинки.

– Значит, вы остались?.. – недоверчиво спросил Спенсер.

– Голый, словно новорожденный младенец, – подтвердил Стэнтон.

– И что вы сделали?

– Сначала хотел подраться с ними, чтобы отобрать одежду, но потом рассудил, что жизнь дороже. К счастью, они, видимо, не планировали со мной разделаться. Пожалуй, их даже забавляла мысль о том, как я, абсолютно голый, буду добираться до дома средь бела дня.

В горле у Кэтрин пересохло, когда она вообразила, как чистенький мистер Стэнтон стоит, совершенно обнаженный, в золотистых лучах южного солнца.

Она тотчас вспомнила главу из «Руководства», в которой даются советы современной женщине относительно множества вещей, которые она может сделать обнаженному мужчине и с обнаженным мужчиной. Воспоминания, разумеется, не могли загасить пожар, который пылал у нее внутри.