– А если бы вы выпали из седла? – возразил Эндрю. – Или я? Или Филипп? Что ж, никому не ездить верхом?

Нахмурившись, Кэтрин повернулась к Спенсеру, всматриваясь в его сияющее и полное надежды лицо.

– Тебе... нравятся эти уроки?

– Да, очень. О, сначала я, конечно, нервничал, но быстро справился, а потом уже и не боялся.

– Он очень способный ученик, леди Кэтрин.

– Видишь, мама! Вчерашний урок прошел хорошо, сегодняшний бокс – тоже, – торопливо заговорил Спенсер, подошел к матери и попытался успокоить ее, дотронувшись рукой. – Мистер Стэнтон очень следит за этим. Не беспокойся. Я не пытаюсь стать лучшим боксером в Англии, а лишь лучшим, исходя из своих возможностей. И если кто-нибудь попробует тебя обидеть, я смогу дать ему в челюсть, как мистеру Стэнтону.

Кэтрин недоуменно хлопала глазами.

– Все это прекрасно, дорогой. И очень по-рыцарски, но...

– Пожалуйста, мама, не говори, что надо прекратить! Мне так нравится!

– Я... вижу. – Она глубоко вздохнула. – Почему бы тебе не вернуться в дом, чтобы я спокойно могла обсудить с мистером Стэнтоном все это.

Спенсер бросил на Эндрю обеспокоенный взгляд, полный надежды.

– Мам, можно мне пойти не домой, а к источнику?

– Да, конечно.

Спенсер подошел к Эндрю и прошептал:

– Вы придете на урок?

Эндрю кивнул. Они с Кэтрин молча наблюдали, как неуклюже ковыляет Спенсер. Когда шаги стихли, Кэтрин потребовала:

– Пожалуйста, объяснитесь. О чем вы думали, когда поощряли Спенсера к этим опасным для него занятиям?

Эндрю глубоко вздохнул, потом попытался пересказать разговор, который у него был со Спенсером в первый день приезда в Литл-Лонгстоун.

– Спенсер взрослеет, – заключил свой рассказ Эндрю. – Ему хочется уметь делать то, чем владеют большинство молодых людей его возраста. Он показался мне потерянным, мечущимся, неуверенным в себе. Я просто захотел ободрить его, придать уверенности, помочь, как когда-то в детстве помогли мне.

Несколько секунд Кэтрин молчала. Эндрю почувствовал облегчение, заметив, что она больше не сердится.

– Я благодарна вам за доброту, мистер Стэнтон...

– Эндрю.

Кэтрин покраснела.

– Эндрю. Однако...

– Кэтрин, дело не в доброте. Дело в том, что мальчик мне небезразличен. Спенсер... тронул мое сердце. Он очень напомнил мне человека, которого я знал в Америке. Я очень хочу ему помочь. – Он взял в руки ее ладони и добавил: – Можете мне поверить, я прослежу, чтобы ему ничто не угрожало.

Кэтрин поймала его взгляд.

– Естественно, я не считаю, что вы способны намеренно причинить ему вред, но все это... – Она обвела взглядом помещение, затем снова посмотрела в глаза Стэнтону. – Я не могу не волноваться. Как можете вы обещать, что с ним ничего не случится?

– Конечно, он, как и любой другой человек, не застрахован от травм, – начал Эндрю.

– Давайте смотреть на дело трезво, – перебила его Кэтрин. – Спенсер из-за своей неловкой походки скорее может пострадать, чем кто-либо другой.

– Согласен. И это еще одна причина, почему я считаю, что уроки бокса будут ему полезны. Они укрепят мальчика, научать сохранять равновесие, а это, в свою очередь, укрепит его уверенность в себе. Вы же видели, как он был доволен, когда свалил меня с ног.

– Видела. Но, думаю, вы ему немного подыграли. И пожалуйста, не забывайте, что как раз перед этим он чуть не упад.

– Кэтрин, я не собираюсь вам лгать. До вашего появления он почти не упал с полдюжины раз. – Ее глаза расширились, а щеки побледнели. – Но каждый раз я помогал ему удержаться, и каждый раз проходило все больше времени до того, как он снова терял равновесие. Он очень быстро учится, а ведь это всего лишь первый урок. С верховой ездой было то же самое.

– Когда Спенсер был маленький, я пыталась заинтересовать его верховой ездой, но он не хотел даже пробовать. Я думала, ему страшно, потому что лошади такие большие, и купила Афродиту, жеребенка. Но Спенсер все равно не захотел ездить. С прогулками за пределы поместья было то же самое. И я перестала настаивать. – Она посмотрела ему в глаза, и сердце Эндрю уже привычно пропустило удар. – Похоже, ваше присутствие здесь заставляет моего сына расширять горизонты и пробовать новое.

– Это вас огорчает?

Кэтрин несколько секунд помолчала, потом ответила:

– Нет, но должна признать, что живущая во мне осторожная мать предпочитает, чтобы ребенок брал уроки игры в нарды, а не фехтования, бокса и верховой езды.

Эндрю улыбнулся.

– Поверьте, мальчику нет никакой необходимости учиться играть в нарды.

– Я очень хочу, чтобы у моего сына была нормальная и полная жизнь. Когда я думаю о тех возможностях, которые он получит, научившись ездить верхом... Я радуюсь за него. – Кэтрин вздохнула. – Знаю, что не должна позволять собственным страхам охладить его энтузиазм или повредить зарождающейся независимости, но все равно я буду нервничать и бояться за него. Эндрю, я вверяю вам его безопасность.