БОМ: Конечно. Да. Видите, если взять музыкальную композиция, то гармония — это гармония движения, и движения различных тем, между которыми существует напряжение.

?: Если только это не Джон Кейдж. (Смех.)

БОМ: Да. Ну, он пытался сделать что-то другое; но в общем такова природа гармонии, что сама ее природа — это гармония в движении. Однако, как только устанавливается какой-то шаблон движения и начинает повторяться, тогда возникает что-то вроде дисгармонии. По крайней мере, в определенных сферах это может быть дисгармоничным; часть гармонии вселенной — как раз в том, что шаблон электрона повторяется; но постоянно повторять один и тот же шаблон — не есть часть гармонии человеческих существ.

?: Я хотел вернуться к тому, что вы сказали чуть раньше, — что мы неспособны засечь окончательное, и что нам нужна модель его как способ на него смотреть. Мы изготавливаем модели окончательной реальности, и я думаю, то, что мы имеем в виду, — это что нам следует знать, что мы изготавлигаем модели.

БОМ: Да. Нам следует знать, что мы изготавливаем модели, и представлять себе, что они — не модели окончательной реальности, но предположения. Они — части танца разума. Они на самом деле — не модели ничего вообще. Скорее, мы предполагаем, что если будем продолжать этот танец таким вот образом, общий результат будет более гармоничным — не в природе чего-то статичного, а скорее в природе созидательного движения.

?: Но это тогда просто требует вопроса о том, как нам исполнять этот танец, чтобы произрести на свет гармонии.

БОМ: Ну, на этот вопрос можно ответить не больше, чем на вопрос о том, как кому-либо вообще точно исполнять какой бы то ни было танец.

?: Природа танца спонтанна.

?: Но к концу дня вам приходится жить в мире, а как эти идеи целостности помогают вам жить в мире более полезно?

?: Ах! (Смех.) Меня до сих пор чрезвычайно волновало и просветляло все это, поскольку последние пять или шесть лет я участвовал в так называемом «Проекте Голод», и целью всего этого было утвердить, что то, что сдерживает голодную смерть, — это не то, что мы определяем обычно, а расположение ума или порядок мысли — некое невысказанное метафизическое допущение, что голод неизбежен. А прорыв, если можно так выразиться, — в том, чтобы направить этот порядок мысли — что голод неизбежен — на прорыв этого, создать для людей возможность думать — иметь мысль, — что голод может кончиться. В настоящий момент нигде в целом мире нет места мысли, что голод может кончиться, хотя физическое свидетельство, что он закончится до двухтысячного года, — в том, что…

?: Я работал на гораздо более приземленном уровне.

БОМ: Ну, видите ли, в повседневной жизни это тот же самый вопрос.

?: Вы можете волноваться по поводу подобных вещей, а затем прийти домой и все равно пнуть кошку — пнуть кошку после всего своего вдохновения.

БОМ: Да. Ну, в таком случае дисгармония по-прежнему присутствует, и вам придется отыскать, что заставляет вас пинать кошку. Видите ли, существуют определенные фиксированные идеи по поводу кошки или чего-то другого. (Смех.) Очевидно, что кошка представляет собой что-то другое, что бы вы хотели пнуть, правильно? Вы видите, что повседневная жизнь — это как раз то место, где возникает такой вопрос. Существуют различные виды фиксированных мыслей, которые дают толчок дисгармонии, что не является созидательным видом напряжения, а, скорее, в общем фрагментарно и деструктивно.

?: Мы не можем вычислить патологических источников дисгармонии. Вам не нужно искать метафизического объяснения. У людей может быть дисгармония благодаря эмоциональным проблемам. Не нужно искать метафизического объяснения.

БОМ: Но эмоциональные проблемы могут быть связаны с метафизикой. Видите, таков их взглял на самих себя в мире.

?: Он может быть прагматичным; он может быть инфантильным.

БОМ: Да, но это тоже метафизика. Ребенок обладает очень сильной метафизикой, в которой помещает себя в центр вселенной.

?: Если вы думаете, что они отдельны от целого, то у вас будут проблемы.

БОМ: Да. Теперь, скажем, мы хотим уничтожить голод и видим, что нам мешают определенные метафизические отношения. Поэтому мы здесь задаем вопрос: почему мы хотим уничтожить голод? Фактически, многие сказали бы, что поскольку я — отдельное существо, меня это не интересует — уничтожать голод не очень интересно. Поэтому то отношение, которое у людей есть друг к другу: цельно ли все человечество, первична ли окончательная целостностъ или первична частичность, — крайне важно. Теперь вы могли бы сказать: «Ну, я буду решать по каждому случаю, в зависимости от того, что мне будет удобно, — целостность или частичность.» Вы могли бы сказать: «Ну, в этот момент мне более удобно выбрать частичность. Поэтому я чувствую, что некий выбор — это даже не выбор, а восприятие, — что окончательная целостность — это первоначальная черта, которая приведет к большей гармонии в смысле созидательной гармонии, нежели иное. Или даже, я думаю, нейтральнее. Затем вы приоткрыли вопрос: когда это будет? И я думаю, вы подразумеваете, не высказывая — поскольку вы думаете о хорошем, и так далее, — то вы уже говорите, что целостность первична, поскольку хорошее, равно как и здоровье, — это целостность; душевное здоровье — целостность, святое — целое, и само слово good (хорошее) означает «целое». Оно имеет тот же корень, что и gathering (собирание). Во всем этом есть невысказанное понятие, что целостность — это в каком-то смысле то, что в конечном итоге должно возобладать. Даже ее «естьность». Даже если вы скажете, что пинаете кошку — ну, а почему бы вам не пнуть кошку?

?: Потому что это производит страдание и для кошки, и для вас.

БОМ: Да, но это страдание — проявление фрагментации у вас в мыслях и чувствах. Видите ли, если бы кто-то действительно был очень жесток, он бы сказал: «Мне все равно, страдает ли кошка — это одно из тех мгновений, где частичность одерживает верх,» — и он говорит: «Я — это одно, а кошка — другое, поэтому какая разница, что случится с кошкой?» Видите, где-то невысказанно присутствует понятие целостности за всей этой вашей проблемой.

?: Поэтому в основе своей пинать кошку — к тому же, наносить вред и самому себе, поскольку на самом деле вы от кошки не отдельны.

БОМ: Да, и поскольку в конечном итоге вы хотите целостности между собой и кошкой, а не раздельности.

?: Я это вижу, но как это осуществить в моей повседневной жизни?

БОМ: Ну, я думаю, что это долгий вопрос. Это требует внимания к вашим мыслям. То есть, если вы ощущаете импульс пнуть кошку, то дело — в том, чтобы приостановить его. Вы начинаете видеть, что за ним стоят мысли. Я не знаю, какими они могут быть — мысль о фрустрации или мысль о том, что у вас на пути что-то стоит, или что-нибудь еще, — и вы начинаете этим мыслям следовать.