— Но ведь тела у него не было. И если он сбежал, — произнесла Белинда медленно, — то только в том случае…

— Умница. — Тётушка сделала попытку потрепать её по щеке, но Белинда раздражённо отстранилась. — Я всегда говорила, что ты хоть и гордячка, но головка у тебя не чета нашим.

— Проклятие, тётушка! — Белинда вскочила, с ужасом чувствуя, что постарела лет на десять. — Вы хотите сказать, что этот грязный призрак вселился в кого-то из нашей семьи?!

— Выходит, что так, — вздохнула Лавиния.

— Но как, интересно, он мог?! Откуда у него на это силы? Смешно сравнить — кто-то из нас и дух жалкого фанатика!

— Ты его недооцениваешь, милая, — Лавиния вздохнула. — Ненависть и фанатизм не так уж мало значат. Мы его держали в плену столько веков…и всё это время он копил ненависть к нам.

— Всё равно, — объявила решительно Белинда, — я уверена, он мог вселиться только в кого-то очень слабого. Скорее всего, в Ульрику.

— Ульрика не такая уж слабая, хоть вы с ней и на ножах. Впрочем, я затем тебя и навестила, чтобы попросить это выяснить.

— Что выяснить?!

— Не притворяйся, Белинда. Ты всегда была сама по себе, но если этот проклятый дух наберёт силу, нам всем не сдобровать, и тебе в том числе. Ты должна отправиться в семейный замок и помочь его изгнать.

— Право, я не понимаю! — возмутилась Белинда. — Неужели ни вы, ни матушка, ни дядюшка Магус, не можете справиться сами?!

— Дядюшка Магус — древний старик, — отрезала Лавиния. — И потом, кто может гарантировать, что призрак не вселился в него?!

— Неужели так сложно это проверить?! — простонала Белинда. — Устройте ритуал, прочтите пару страниц из Чёрной книги, выпейте крови…

— Инквизитор и при жизни был хитёр, — возразила тётушка, — а сейчас он не человек, а призрак; и пока мы держали его в замке, он многому научился. Всё его благочестие давным-давно выветрилось вон, а вот ненависть к нашему роду осталась. Мы ведь уже пытались проверить, и не раз. В зеркале никто не отражается, тень никто не отбрасывает, кровь все пьют спокойно…Нет уж, Белинда, придётся тебе взяться за это дело, а иначе страшно подумать, что может случиться. И потом… — она сделала многозначительную паузу, — Дядюшка Магус просил передать, что если ты поможешь, он, может быть, подумает о том, чтобы передать тебе Чёрную корону Рода.

Глаза Белинды вспыхнули; на щёки лёг нежнейший румянец; в этот миг ей трудно было дать больше лет восемнадцати. Не скрывая победоносной улыбки, она подняла бокал.

— Ну что же, — протянула она с притворным безразличием, — в конце концов, у меня с инквизитором тоже свои счёты. И стоит, пожалуй, навестить после стольких лет родовое гнездо…А если окажется, что это Ульрика…Ладно, тётушка, так и быть. Сегодня же отправлюсь. Ваше здоровье, тётушка!

Она улыбнулась, обнажив белоснежные лезвия зубов, и пригубила алую жидкость из бокала.

Первой, кто попался на глаза Белинде, когда та подлетала к родным пенатам, была Ульрика, которая, со свойственным ей меланхоличным видом, чинно прогуливалась вдоль рва, окружавшего замок. Вокруг шеи у неё, как обычно, был изящно повязан газовый шарф — эдакий кокетливый клочок серебристо-серого тоскливого тумана.

Она не замечала приближения Белинды, поэтому той, чтобы не смазать ожидаемый эффект, пришлось ударить Меченосца плёткой. Он взревел, как пробудившийся вулкан, и ринулся вперёд с такой бешеной скоростью, что Белинда чуть не вылетела из седла. Зато Ульрика наконец-то подняла голову. Её хмурому взгляду предстало поистине блистательное зрелище: Меченосец нёсся, ревя и изрыгая пламя направо и налево, а на спине у него восседала Белинда, небрежно сжимая поводья одной рукой.

На шее у Белинды красовался сложный амулет из чёрных алмазов и трёх зубов, вырванных из пасти бедняжки Меченосца, — по словам Лавинии, идеальная защита от возможного проклятия. Действительно, с тех пор, как Белинда надела амулет, она хорошела с каждым часом. Это было чрезвычайно приятно само по себе, а теперь, в преддверии встречи с Ульрикой — особенно.

Незаметно ударив Меченосца шпорой, Белинда заставила его резко снизиться и безупречно приземлилась, — прямо перед носом Ульрики, так что той волей-неволей пришлось попятиться.

— День добрый, кузина, — сияя дружелюбной улыбкой, Белинда соскользнула на землю и оправила шлейф амазонки из чёрного бархата.

Меченосец рухнул и с шумом выдохнул столько пламени, что три ближайшие клумбы с цветами задымились.

— Мои багровые лилии! — взвизгнула Ульрика, — И чёрные орхидеи! О нет, и мандрагоры тоже! Ах ты, мерзкая тварь!

— Не стоит так говорить про Меченосца, — вкрадчиво сказала Белинда. — Он ведь, знаешь ли, может и обидеться.

— Это всё твоя страсть к дешёвым эффектам, кузина, — зло ответила Ульрика, — зачем тебе понадобилось тащить сюда этого дракона? Покрасоваться захотелось?!