Шрифт:
— Давай помогай. Из-за тебя ведь… — ворчливо сказал он невзрачной фигурке в лыжных штанах с вещевым мешком за плечами.
Это была девушка. Она отвела с лица мокрые волосы и послушно уперлась обеими руками в борт грузовика.
Шофер на малом газу качнул машину раз, другой и, окатив фонтаном грязи агента и девушку, выехал на твердое место.
Агент выругался, отряхнулся всем телом, как пес после купанья, и поспешно забрался в тесную кабину.
— Давай уж, садись сюда. — Он похлопал себя по коленке.
Девушка нерешительно топталась под дождем.
— Да ты что! — рассердился он. — Я ж тебе в батьки гожусь.
— Я лучше так… — Девушка взялась за бортовой крюк и встала на подножку.
— Так нельзя, — сказал шофер. — Оборвешься, под скат угодишь. Отвечай за тебя.
Девушка обежала машину и забралась между задним бортом и фургоном. Там она и притулилась, обхватив руками колени.
Шофер пожал плечами, снял с себя кожанку и бросил ей.
— Покройся.
Когда машина, урча и буксуя, опять поползла в мокрую мглу, он одобрительно хмыкнул:
— Стеснительная.
— Видали таких, — отозвался агент. Потом заерзал на сиденье. — Вот сломает замок, возьмет штуку полотна и смоется. Будет тогда — стеснительная.
— Эх, Василь Семеныч, — не отрывая глаз от дороги, сказал шофер, — и в каждом-то видишь жулика. Не скучно так жить?
— А мешок? Ты видал у нее мешок за плечами? Наверно, бежит с целины.
Шофер промолчал. Он смотрел на дорогу.
Стекло заливали мутные потоки воды, и щетки едва успевали разбрасывать ее по сторонам. Фары светили всего на несколько метров, а дальше были тьма, и ветер, и дождь, и казалось, не будет конца этой нудной ночной езде.
— Хоть бы Круглый брод миновать, там уж полпути до совхоза, — нарушил молчание агент.
Шофер скосил взгляд на спидометр.
— Пора бы… — Он не договорил и резко тормознул.
На дороге стоял трактор с пустым прицепом. В стороне, на воткнутых в землю кольях, был растянут брезент, под ним теснились вокруг костра темные фигуры.
Шофер приоткрыл дверцу кабины.
— Чего дорогу загородили! Брода испугались, граждане пассажиры?
— Был брод, — ответил чей-то осипший грлос. — А теперь поди сунься, в Иртыш унесет.,
Агент чертыхнулся. Вместе с шофером, шлепая по грязи, они обошли трактор. Вздувшаяся речушка неслась, как водопад, низкие волны ударяли в прибрежные кусты.
— Свету придется ждать. Айда к нам! — предложил тот же голос.
Потрескивал и едко чадил костер, видно, тракторист разжёг его, не жалея солярки. Люди тянулись к огню. Над брезентом гудел напористый ветер, от земли пахло промозглой сыростью. Каждому, наверно, мечталось о настоящей крыше над головой, о теплой постели.
— Житуха, чтоб ей… — вздохнул кто-то.
— А в совхозе — палатки. Под ногами — грязь, — в тон отозвался сидящий близко к огню сутулый человек. Он пнул сапогом валежник, и костер, затрещав, осветил его давно не бритые щеки. — А в газетах чего только не пишут. Я даже стишки читал. «Новый дом» называются. Позты… Помокли бы тут с нами.
— А ты расскажи нам те стишки. Смотришь, время скоротаем.
— Не мастер я запоминать. — Небритый еще поворошил костер, пригляделся к шоферу и доверительно подмигнул: — А нет ли у тебя, механик, в кабине чего посущественнее, душу погреть?
Шофер отрицательно мотнул головой. Захлопали края брезента. Дождь дробью прошелся по нему, как по коже барабана. Потом наступило за-, тишье, и в нем, словно отставленный этим налетевшим порывом ветра, зазвучал голос:
Спал тракторист, свою окончив смену, У полссы пшеничной, у межи. Спал тракторист, клочок степного сена Под голову небрежно подложив. И, трепеща подстреленною птахой, Где высоко несмятая трава, От пота потемневшая рубаха Сушилась, надувая рукава…
— Колька, это про тебя. Честное комсомольское, ты всегда так кемаришь…
— Заглохни! — шикнул тракторист. — Не мешай слушать.
Все смотрели туда, где, прижавшись к колу, стараясь укрыться от дождя, темнела фигурка с рюкзаком за плечами.
Девушка читала стихи негромким, простуженным голосом, который напрягался и начинал звенеть, когда дождь сильнее колотил по брезенту.
Пусть, руки у нее совсем малы,Пропахли рыбьей чешуей и сеном,Но этиими руками неизменноВ бригаде накрываются столы.Толстуха в ватнике, подпоясанная солдатским ремнем, толкнула небритого в плечо.