Шрифт:
Нечаянно в поле зрения Жени попала приборная панель, на которой электронные часы показывали уже второй час дня. Она замолчала на полуслове, посмотрела на Сашу и расстроенным голосом сказала:
– Мне же некогда… У меня курица… И вообще, скоро сын из школы придет… Да и у тебя день рождения. Гости, наверно…
– Я все понял. Едем. Куда? – деловым голосом сказал Ермоленко.
– Да тут рядом, на Тверскую. Мы живем в «Авроре»…
– В «Авроре»? Что-то не соображу. Знаешь, я в Колпино вернулся недавно. Что за «Аврора»?
– Ну, так называют огромный дом на Тверской: три высотки, соединенные первым этажом, в котором аптека, книжный магазин, сберкасса, почта. Сообразил?
– А-а-а! Там еще магазин «Строитель»?
– Ну конечно!
– А что? Ваш дом чем-то и в самом деле напоминает крейсер! Русский народ всегда был меток на названия!
– Только наш подъезд со двора.
– Со двора так со двора! – улыбнулся Ермоленко, и машина наконец тронулась.
– Давай помогу донести твои сумки до квартиры, – предложил Саша, когда они доехали.
– Нет-нет, – испугалась она и отчаянно замотала головой.
– Понял, – опять сказал Ермоленко и хотел закрыть дверь машины, но Женя спросила:
– А ты приходил на привокзальную площадь в феврале двухтысячного?
– Приходил.
Женя потопталась возле машины и спросила опять:
– А еще кто-нибудь приходил?
– Да, – все так же односложно ответил Саша.
– А кто?
– Это долгая история, а тебе…
– Некогда… – подсказала Женя.
– И у тебя все хорошо!
– И у меня все хорошо…
– Правда хорошо? – переспросил он, словно заглядывая ей прямо в душу своими темно-серыми глазами.
– Правда… – вдруг севшим голосом ответила Женя и неожиданно для себя спросила: – А кусочек открытки с восьмеркой у тебя остался?
– Остался. А у тебя?
– А у меня нет! – выкрикнула она и скрылась в подъезде.
Александр Ермоленко стукнул кулаком по ни в чем не провинившемуся рулю своего новенького «BMW» и рванул в сторону улицы имени Ижорского Батальона, на которой сейчас жил. Езды было всего несколько минут, поэтому в квартиру он вошел, еще толком не очухавшись от взволновавшего его свидания. На его шее тут же повисла красивая пышноволосая женщина, на правой щеке которой был отчетливо виден маленький розовый шрамик. Он нисколько не портил ее, а скорее придавал определенный шарм.
Женя пулей влетела в кухню собственной квартиры и, запретив себе думать о Ермоленко, принялась разбирать покупки. От ее падения с лестницы торгового центра они почти не пострадали, кроме самой важной… Шоколадная птица в голубовато-синей фольге раскололась пополам. На месте скола беззащитно белели кусочки орехов и досадливо морщились темные изюмины. Женя уткнулась лицом в погубленный «хонмей» – «шоколад с преимуществами» и разрыдалась самым безутешным образом. Заменить этот подарок на другой она уже не успеет.
Вернувшись из школы, Игорь Краевский наскоро перекусил макаронами с колбасой, которые сунула ему мать, и уединился в своей комнате. Он достал из кармана джинсов смятое письмо, расправил его на столе, внимательно прочел с начала и до конца и скомкал его снова. Нет! Ерунда! Прикол! Не может быть, чтобы его кто-то полюбил, как написано в этом письме. Он снял очки, покрутил ими перед лицом, сморщился и вздрогнул от телефонного звонка. Ответом на «алло» Игоря было молчание. Он еще пару раз «поалёкал» в трубку, пожал плечами и бросил ее на рычаг. Телефон зазвонил опять. И опять из трубки доносились только какие-то невнятные шорохи, пощелкивания, и ничего больше. Игорь раздраженно бросил трубку на аппарат, выдернул шнур из розетки и уселся за уроки.
Несмотря на то что чересчур долго проболтала с Ермоленко, Женя успела и с курицей-гриль, которую так любил Сергей, и с салатом «оливье», без которого русские люди не могут отпраздновать даже День святого Валентина, и с прочими значительными и незначительными закусками. Она приняла душ, заново накрасила лицо и переоделась в недавно купленное к лету шифоновое платье темно-алого цвета, очень простого фасона, но с большим вкусом и шиком отделанное атласными шнурами.
Отравляло ей существование только одно – расколовшаяся пополам шоколадная птица. Сначала Женя хотела выбросить ее в мусоропровод, но потом подумала, что Сергей обидится, если останется без подарка вообще. Что такое какие-то жалкие носки, купленные в качестве приложения?! Они с Сергеем свято блюли традиции своей маленькой семьи. Жене казалось, что сегодня она и так уже что-то нарушила, хотя не могла точно сформулировать, что именно. Придется все-таки показать мужу птицу и рассказать, какой полет вместе с ней она совершила с лестницы. Интересно, а про встречу с Ермоленко стоит рассказывать? Конечно, надо. Она всегда и все рассказывала Сергею. Впрочем, как и он ей. Между ними никогда не было тайн, и не стоит их заводить. Жена, не привыкшая что-то скрывать от мужа, может нечаянно проговориться, и что тогда?