— Никаких данных об этом в ходе следствия не добыто. Холост, из местных, взысканий за период службы не имел, близких друзей не было, вел довольно замкнутый образ жизни.

— Когда, по-вашему, было совершено убийство Гудникова?

— Сопоставляя показания свидетелей со временем наступления смерти, согласно заключению судмедэкспертизы, можно сделать вывод, что убийство произошло около одиннадцати часов вечера.

На эти вопросы Мирчук отвечал четко и толково.

— Давайте поговорим о возможных причинах совершения преступления, о мотивах убийства. Из протокола осмотра следует, что служебная кобура была расстегнута и пуста. Убийца, или убийцы, забрали пистолет. Кому нужен не засвеченный «Макаров»? Как правило, представителям криминалитета для продолжения кровавых дел. Могли ли убить только из-за оружия?

— Думаю, нет. Версия номер один по делу, несомненно, убийство на почве мести. Никаких признаков ограбления. Деньги и американская валюта в бумажнике не тронуты. Напротив, зажатая в отрубленной руке стодолларовая купюра, очевидно, дополнительно вручена покойнику посмертно, и это наводит на мысль, что главное здесь — не деньги, а некие обязательства.

— Что-то пообещал гибедедешник сделать, но не сделал, несмотря на предупреждения. Не сумел? Не захотел, потому что не боялся контрагента?

— Сложно предположить, — ушел от ответа Мирчук.

— Допустим, что убийство совершено именно криминальными элементами. Что мог сделать, или пообещать сделать «деловым» обычный старший инспектор?

— Ну, регистрацию краденых автомашин на постоянной основе, например…

— Мог, но только в содружестве с другим работником ГИБДД, работающим в отделе регистрации автотранспорта, поскольку сам убитый работал в дорожной службе. Укрыть совершенное автодорожное происшествие со смертельным исходом? Тоже мог, поскольку являлся должностным лицом, составляющим первичные документы при таких обстоятельствах. Как версии, годятся?

— Годятся.

— Хорошо. Идем дальше. Что может значить окончание фразы в записке, зажатой в левой руке: «…третье для остальных подобных»? Предупреждение в виде убийства, для кого, остальных? И чему подобных? Других работников городской службы ГИБДД? Возможных сообщников покойного? Либо вообще это написано со злости ко всем необязательным людям и должностным лицам? Кстати, что считал Логинов по поводу текста записки?

Услышав фамилию исчезнувшего следователя, Мирчук снова вздрогнул, руки его суетливо заметались по пиджаку и, наткнувшись на пуговицу, начали ее крутить. На лбу его выступила испарина, глаза, обтянутые паутинкой красных прожилок, забегали по сторонам.

Барсентьев, прищурив глаза, внимательно наблюдал за происходящим.

— Логинов?.. — забормотал Мирчук, — он считал… Мы… мы не обсуждали с ним этот вопрос…

— Нет, эмоции тут, вероятно, не при чем, — Барсентьев отрицательно покачал головой. — Убийство, судя по всему, было тщательно спланировано и совершено вполне хладнокровно. То бишь, предостережение адресовано определенной категории людей. Какой, остается только гадать.

— Да… Я полностью согласен с вами, — облизывая губы, пробормотал Мирчук.

Его глаза застыли на стоящем на столе, изящном хрустальном графинчике, наполовину наполненном водой, кадык на шее непроизвольно дернулся, он сглотнул и облизнул сухие губы.

— Водички хотите? — Барсентьев приглашающе махнул рукой в сторону графинчика, — пожалуйста. Только я не совсем уверен, что она съедобна. А минералкой запастись пока еще не успел.

Когда Мирчук наливал воду в стоящий рядом высокий хрустальный стакан, рука его заметно дрожала, и горлышко графинчика несколько раз звякнуло о край стакана.

И это тоже не ускользнуло от внимательного взгляда Барсентьева.

Мирчук жадно, взахлеб, большими глотками выпил воду на одном дыхании.

Кабинет Крастонова был большим, удобным, с современным интерьером, напичканный всевозможной оргтехникой. На стене, высоко над креслом, располагался портрет Президента России Путина. Сбоку в углу, на подставке — небольшой трехцветный российский флаг.

Крастонов небрежно раскинулся в кожаном кресле с высокой спинкой и, задумчиво вертя в руках массивную шариковую ручку, негромко бубнил известную песню Макаревича: — Вот, снова поворот, а мотор ревет…

Еще больше задумавшись, он начал постукивать в такт концом ручки о стол, затем, немного погодя, отбросил ее в сторону и нажал на клавишу селекторной связи.

— Легин… Приезжий важняк просил ноутбук… Возьми у Михеева самый современный… Да… Пусть он его сразу настроит на вход в Интернет… Да… Нет, сам и завези. Посмотри, как там москвич устроился. Есть ли просьбы какие и прочее… Да, пусть Михеев поставит основной этот диск, забыл как его, дробовик, что ли… Во-во — винчестер. Чтобы его было невозможно стереть полностью, у него есть такие… Ну, действуй.