И оживает мир Дайомос…

Долински-старший с досадой поднял глаза на потемневшее небо. Молнии? Зимой? Сильфы совсем распустились. Если б не встреча, он бы ни на минуту здесь не задержался. Но ситуацию с Яном так или иначе необходимо решить. Над кланом Долински уже потешаются все уровни!

Осталось решить, что все-таки лучше: несчастный случай или похищение, которое можно свалить на Лигу? Исполнитель должен вот-вот подойти.

В этот момент на лицо упала капля дождя…

Она все-таки нашла их! Она, Алиса Серафимова, член общества "Друзья порядка", теперь получит настоящий "золотой галстук"! На ее счету уже два задержания, целых два, у многих даже одного нет, хоть они и старше!

А ей всего девять, но она настоящий разоблачитель! Сейчас она сообщит в СД, и соседи, спрятавшие своего беглого сына, отправятся вместе с ним — в ту самую лабораторию!

Ой. Дождь? Какой холодный…

Самвел предвкушал приятный вечер. Дома его ждало неплохое развлечение. В последнее время человечки для забавы стали дефицитом — восставать дураков не было, лигисты обычно живыми не давались. А «игрушек» на всех не хватит…

Хорошо иметь дружков из карателей. Особенно хорошо, когда приятель должен тебе денег. Тогда он делится добычей. И вот теперь у него сразу двое, брат и сестрица. Скорей бы домой добра…

Преисподняя, ливень! Бррр, вымок весь. Все настроение пропало.

Молнии рвали воздух одна за другой. В их свете Дайомос выглядел особенно страшно. Мертвая пустыня и хищные облака. Остатки дерева… Разрушенный дом. Подвал-убежище… Галерея постепенно звереющих портретов… И снова — мертвая пустыня.

Алекс поймал взгляд Лины — вопрошающий. Это правда? Так будет и у нас? И медленно опустил веки. Да.

— Итак. — изображение замерло, и Вадим погасил кристалл. — Я посмотрел. Дальше что?

Сердце колотится, как бешеное. Осторожно. Самое важное…

— Ты хочешь, чтобы наш мир превратился в такое?

Тигриный взгляд….

— Допустим, нет. Дальше что?

Что-то было не так. Слишком легко. Слишком спокойно…

— Я помогу.

— Правда? — глаза суживаются.

— Да. Я помогу тебе. Только дай руку…

— Да неужели?! — серые глаза вдруг бешено сверкнули, — Ты — мне? Ты!

Стена врезается в спину, напрочь вышибая дыхание…

Оцепенев, Лина смотрела, как ярость Повелителя выжигает из комнаты последние остатки чар, как она становится тем, чем была — безликой каменной коробкой… как незримые оковы телекинеза все плотней скручивают Алекса…

Как дрожит у горла колышек из красного дерева… Она чуть пытается сдвинуться — на пробу — колышек тут же скользит следом, точно чуя, где ее сердце. Не выскользнуть…

Или попробовать?!

Я не могу на это смотреть!

— Ты думаешь, я не вижу, как ты рвешься? Из шкуры лезешь — коснись, протяни, тронь! Что припрятал — яд, нож, кол осиновый? Спаситель мира! — сказал как выплюнул.

— Не… нет… это не повредит… тебе… — размыкаются губы Леша — Только ему… холодку…

— Врешь!

— Нет… разве ты не хочешь… избавиться… от этой твари?.. Дим…Дурак, я же спасти тебя хочу!

— От твари? — по губам Вадима ползет дикая улыбка, — От твари…похоже, и правда надо избавиться…

С брезгливо-яростной гримасой он заносит над висящим в захвате братом файерболл, когда в светлых глазах зажигается знакомое предвкушение, она понимает страшное: Вадима НЕ ОСТАНОВИТ БРАТСКАЯ ЛЮБОВЬ…Ничего сейчас не остановит… Потому что это говорит уже не он. Эти бешеные глаза, эта безумная ярость — уже не его.

Холодок почуял угрозу.

А когда долго кормишь дракона, будь готовым к тому, что однажды он может пожрать тебя…

И тогда рвется последняя цепь, удерживающая ее в подчинении. Она не думает. Тело сдвигается само, спокойно и точно движется наперехват летящей смерти. Файер даже красивый — кипящий белый огонь в танцующих желтых искрах… Время послушно притормаживает бег — взбешенный феникс отдает все что может, сжигая резервы — руки рвут Алекса в сторону, прочь от огня…

Ну же!

Накрыть собой, прижаться всем телом, успеть, успеть… успеть, дьявол и преисподняя! Успеть передать тот золотой сгусток, который так любовно защищал феникс — магию Избранника… еще немного… немного…сейчас!

Она еще успевает улыбнуться, когда феникс потихоньку подбрасывает Избраннику свою «искорку», она успевает увидеть недоуменную гримасу на лице Вадима, когда файер бесполезно расплескивается о стену… и солнце в глазах Леша… Она даже успевает понять, отчего Вадим вдруг отступает, широко раскрыв глаза — не зря вы боялись эмпатии, а, Повелитель?