— Так на чем же растет вишенка?.. Ну сдаюсь, сдаюсь.

Костик запрыгал от радости. Потом лицо его стало серьезным:

— На косточке!.. Понял? Вишенка держится на косточке…

Поднимаясь по Державинскому, Зиночка улыбался. Вот так Костик. Оказывается, вишенка держится на косточке. Что-то радостное вошло в сердце Зиночки. Откуда эта радость, он не знал. Но, подходя к дому, он не чувствовал в себе той растерянности, которая угнетала его столько времени, не чувствовал себя одиноким, бессильным, покинутым. Шел легкой, пружинистой походкой.

Может, это он, маленький человек Костик Симочкин, каким-то чудесным образом помог Зиночке найти, почувствовать внутри себя необходимую твердость… ту самую косточку, на которой держится, наливается соком жизни, растет любая вишенка…

Первого сентября школьный двор был запружен учениками и родителями. Завучи и учителя сбились с ног, пытаясь навести порядок.

Но разве можно после трехмесячной разлуки со школой, с товарищами вот так просто разыскать место своего класса, стать в строй и молчать, будто в рот воды набрал?..

Лучше всего был порядок у первоклассников. Мамы и бабушки держали их за руки. А малыши смотрели на все круглыми удивленными глазами и больше всего боялись потерять из виду свою первую учительницу. Стоило ей хоть чуть сдвинуться с места, как волны первоклашек, увлекая за собой мам и бабушек, догоняли ее, окружали, брали в «полон».

Школьники со второго по десятый класс, входя во двор, прежде всего искали глазами товарищей. Девчонки на радостях бросались и объятия, поднимали визг, целовались. Сдержанные мальчишки солидно обменивались рукопожатиями, хлопали друг друга по плечу, от избытка чувств затевали шутливую возню. Запоздавших встречали такими криками, будто те были, по крайней мере, за два квартала. Образовались группы со своими рассказчиками. В благодарность за внимание они выкладывали такие вести, что, наверно, и мудрец не определил бы, где кончается правда и начинается неуемная фантазия.

С удивлением смотрел Зиночка на свой, вновь сформированный пятый класс «б». От прежнего осталось всего десять человек. Хорошо еще, что с ним вместе оказались Женя и Саша.

На первом уроке, когда учительница географии Надежда Кирилловна, назначенная в пятый «б» классным руководителем, знакомилась с учениками, вдруг открылась дверь и вошел Сазон.

— Здравствуйте, Надежда Кирилловна! — восторженно, нараспев проговорил он. — А вы говорили, что мы больше не встретимся.

— Зачем пожаловал? — удивилась учительница.

— А как же? — улыбаясь, объяснил Сазон. — Меня к вам завуч послала. Все законно. Я уже во всех буквах учился: и в «а» и в «в», и в «г». Хочу, говорю, теперь в пятом «б» учиться. Вот меня и послали к вам.

— Хорошо, — вздохнула она. — Садись вон туда. Только смотри…

— Что вы, Надежда Кирилловна! Я так люблю географию!

Кто-то фыркнул. Учительница оглядела класс и приказала:

— Иди на место, Васильченко.

Сазон, состроив испуганную физиономию, стал на цыпочках подкрадываться к парте. Но в это время зазвенел звонок, и он, резко переменив направление, бросился к двери.

В классе засмеялись. Учительница печально усмехнулась — Эх, Васильченко-Васильченко… опять ты за старое…

Зиночка был удивлен появлением Сазона. Но все было так. Сазон остался на второй год в четвертом классе. Теперь — в пятом и оказался за одной партой с Зиночкой.

— Не горюй, — подтолкнул он Зиночку локтем. — Нам скучно не будет… Задачки списывать дашь?.. А с диктантами как?.. Пятерка?! Так ты же мировой парень! Никуда я с этой парты не уйду… А если тронет кто, ты только скажи! Понял?.. — А на перемене спросил: — Ты чего такой кислый? Отлупили дома?

— Нет… У меня папа умер.

Сазон удивленно глянул, обнял за плечи и повел в коридор:

— Это ничего, кореш. Мать же есть?.. Родная?.. Порядок! — и добавил с горечью — А я своего отца и в глаза не видел…

— А мама? — участливо спросил Зиночка.

— Мама, мама… С теткой я живу. Только она совсем старая. А мать пьяная день и ночь… А теперь вот в тюрьме сидит… на пять лет законопатили… Только ты смотри! — спохватился он. — Пикнешь кому — голову отвинчу!

— Что ты, Сазон. Я никогда… А за что ее?