Матушка снова успокаивала Ак Ми Э, только теперь девушка ей уже не верила. Четыре года, как она посвящена на празднике Весны, только ни на один пальчик не приблизилась к тому, чтобы настоящей стать. Не хотят духи, чтобы Ак Ми Э их понимала, чтобы с ними разговаривала. Не хотят, чтобы слышала. Не хотят ей показываться, даже во сне. Так и ходит она с Матушкой, помогая ей, словно и не посвящали ее никогда, словно не пила она напитка из коры дерева тин-кос. Что с того, что она узнала за это время о травах все ведомое старой Хранительнице? Что толку в ее простых заговорах, заученных на память? Кому нужна ее сила, о которой все время толковала Матушка, если духам она не нужна? Может, и вправду на ней проклятье? Тогда почему Матушка его не чувствует, почему духи не сказали ей об этом? Не сказали прежде, чем она выбрала маленькую Ак Ми Э к себе в воспитанницы? Столько вопросов… И ни одного ответа. Только слезы и боль.

Никогда прежде не бывало, чтобы Старшая Хранительница ошиблась, взяв не ту девочку, без силы, без желания и способности с духами говорить. Ведь они, духи, сами выбирают, Хранительница лишь указывает. Желания у Ак Ми Э всегда предостаточно было, а вот способности и силы, видно, нет. За что же духи сыграли с ней такую злую шутку? Ведь она так верила в себя… когда-то. Ждала, надеялась. Все отдала духам, даже ясные глаза и сильные руки Ак Л о Тана, все до капли! За что же?… А теперь что с ней делать? Она перескочила из одной жизни в другую, но в эту другую так и не попала, повисла где-то между. И теперь она одна, совсем одинешенька, никого у нее нет. Отец, мать, что теперь стыдятся ее, Ак Ло Тан, что до сих пор предан ей, – все остались в той жизни. А Матушка, Су Ин, Сис Мя Э тоже далеко и оттуда смотрят на нее, то ли сочувствуя, то ли жалея. Лишь подальше отсюда, где никто не знает про Ак Ми Э, так и не ставшую Хранительницей Рода И Лай, она сможет прижиться, успокоиться…

Матушка, казалось, услыхала мысли Ак Ми Э. Или это духи пересказывали их ей?

– Не надо спешить, – почти взмолилась она, – я же знаю, серьезно ты уйти надумала. Я только что у Старейшины была, все можно еще уладить, если ты вернешься в свой род…

Ак Ми Э покачала головой:

– Все уже думают, что я проклята. Зачем я им? Они будут бояться меня, бояться, что из-за меня вся ветка погибнет. Как род У Э, помнишь ее?

– Конечно, как не помнить. Не так давно это было.

– А для меня, – медленно проговорила Ак Ми Э, – очень давно, в другой жизни.

И словно в оцепенение впала, замерла, замолкла. Матушка нарушила его:

– Конечно, люди требуют, чтобы тебя прогнали от меня, чтобы изгнали из Хранительниц. Боятся, чтобы… наказание не пало на весь Род. Но ты ведь знаешь, что нет никакого проклятия, Ак Ми Э.

– Не знаю, – покачала она головой, – может, и нет. А может, и есть. А если нет – так будет. Та Ни меня сегодня просто прогнала, а ведь я пришла все к родам приготовить для тебя, Матушка, как ты велела. А она так раскричалась, – нос Ак Ми Э опять покраснел, точно предупреждая: сейчас снова будут слезы, – словно одержимая злым духом. Кричала, что проклята я, что не хочет она, чтобы близко такая, как я, подходила к ней. И к ребенку, который у нее будет со дня на день. Что из-за меня, – и тут слезы наконец закапали, – и детей рождаться меньше стало, скоро совсем не будет. Это я бесплодие напускаю на Род…

И она разрыдалась, кинувшись Матушке на шею. «Вот оно до чего дошло, – подумала Старшая Хранительница, – и не накажешь эту Та Ни, ведь на сносях она». А вдруг что-нибудь нехорошее в поселке случится? Ак Ми Э так и растерзать могут, даже Старейшина не защитит. Уходить ей надо, и в самом деле. Только вот куда?

– Куда же ты пойдешь, девочка? – задумчиво прошептала она куда-то во вздрагивающее плечо Ак Ми Э.

– Не знаю… Наверное, где-нибудь далеко, в другом Роду, мне будет лучше, – робко раздалось в ответ.

– Не знаю, не знаю, – Хранительница покачала головой, все еще прижимая к себе Ак Ми Э. – В любом Роду своя Хранительница есть, хотя бы одна. Она тебя сразу узнает, придется всю свою историю рассказать.

– А зачем, – подхватила Ак Ми Э, -, другому Роду такой дар от И Лай, как я…

Они обе уселись, пригорюнившись, прикидывая так и эдак судьбу Ак Ми Э.

– Выходит, – после продолжительного молчания подала голос Ак Ми Э, – надо мне на восток, подальше от И Лай и других людей нашего племени. Ты ведь рассказывала, на востоке люди тоже есть, только далеко. Их Хранители могут меня и не увидеть?

– Могут, наверное, – Матушка озабоченно поднялась. – И на востоке есть, и на западе другие люди живут, только еще дальше. А что до их Хранителей, нужно Сай Дина спросить. Пошлю сейчас за ним Сис Мя Э. Тебе не надо сейчас в поселке показываться.

– Далекий Человек, что он может знать об этом, Матушка? – в удивлении воззрилась на нее девушка.

– Разве ты не знаешь? – удивилась теперь уже Матушка. – Он же и есть как раз человек с далекого запада, он и не похож на нас. Высокий очень, легкий в кости, узкоглазый, темный раньше был очень, но наши яростные зимы выдубили его кожу. Кажется, в самый тот год, когда родилась ты, или в следующий после него подобрали его наши охотники в лесу, принесли в поселок. Выходили мы его с Матушкой. Той, что тогда была. Он что-то рассказывал ей о себе, ей и Старейшине, еще тому, старому. Что именно, я не знаю, Матушку я не расспрашивала, а сама она ничего не сказала. Сказала только, что хочет он остаться здесь, если Род позволит, обратно ему ни за что одному не добраться. Всех, что с ним были, он то ли. растерял, то ли сгинули они в лесах. Тут у нас ему понравилось, а там, на западе, ничего у него не осталось. Только Матушка говорила мне тогда, что не все правда в его словах. Но человек он не дурной, не дикий, не злой, почему бы не оставить? Так он и остался у нас в Роду. Прозвали его Сай Дин, Далекий Человек. Он прижился, взял Кани Кан в жены, троих детей за это время родили они. Нет, он хороший человек. Расспросим-ка его о той земле, из которой он пришел.

Она исчезла за дверью, но скоро появилась с вестью, что Сис Мя Э уже побежала за Сай Дином.

– Только вот что, пугают меня его слова, – сказала она Ак Ми Э, пока они прибывали в ожидании.

– Какие?

– Да о том, что ни за что один он возвращаться не станет, тяжело это, невозможно даже…

Ак Ми Э ничего не ответила. Она ждала Далекого Человека с нетерпением. Пусть сначала расскажет. Твердо решив уйти из поселка И Лай, она почувствовала себя наконец лучше, впервые за многие дни. Вот только не знала, что идти придется так далеко. Но Матушка права: среди тех людей, что здесь живут, у кромки Великих Лесов, нет ей места. Что ж, придется поискать еще где-нибудь. И чтобы скоротать время в ожидании Сай Дина, она принялась перебирать травы первого весеннего сбора, увязывая готовое в маленькие полотняные мешочки.