— Боже мой…

Я вернулся в машину, но полицейский, видимо, решил начать настоящую проверку с нас, попросив открыть багажник. Наверное, и я бы сделал то же самое после такой нотации. Нет, Америка еще не готова к настоящей борьбе с терроризмом. Совершенно не готова.

Почти всю дорогу мы ехали молча, движение было довольно интенсивное, но я не обращал на это внимания. Когда мы проезжали через Бруклин, я сказал своим коллегам-федералам:

— В этом мегаполисе шестнадцать миллионов человек. Около двухсот тысяч из них — недавно прибывшие иммигранты из исламских стран, и половина живет здесь, в Бруклине.

Ни Кейт, ни Нэш никак не отреагировали на мои слова.

Халил, Халил. Если ему действительно удалось скрыться среди этих миллионов, то сможет ли ОАС отыскать его? Возможно. Ближневосточная диаспора довольно закрытое сообщество, но и там имелись информаторы, не говоря уже о лояльных американцах среди них. Подпольная террористическая сеть изрядно скомпрометировала себя, и федералы, надо отдать им должное, умело использовали этот факт при сборе информации о террористах.

Но именно по этой причине Халил и не пойдет на контакт с теми личностями, которые находятся под подозрением. Тот, у кого достаточно ума, не станет связываться с такими людьми.

Я подумал о дерзости мистера Халила, которую его сторонники назвали бы храбростью. Да, с этим парнем придется повозиться.

Наконец Нэш нарушил молчание, не обращаясь ни к кому конкретно:

— Каждый год около миллиона человек нелегально проникают в нашу страну. Не так уж это и трудно. Поэтому я думаю, что задачей нашего перебежчика не являлось проникновение в страну с целью совершения какого-либо террористического акта. В его задачу входило сделать то, что он сделал в самолете и в клубе «Конкистадор», а затем улизнуть. Он не покидал аэропорт, и если уж полиция Портового управления не поймала его, значит, он сейчас летит каким-нибудь международным рейсом подальше отсюда. Его миссия завершена.

— Лично я отбросил для себя такую версию, — возразил я.

— А я отбросил все другие версии, — резким тоном заявил Нэш. — Он сейчас летит в самолете.

— Ставлю десять долларов на то, что мы очень скоро услышим о его делах здесь, в Америке.

Нэш повернулся ко мне:

— И проиграешь. Послушай, Кори, у тебя нет опыта в таких делах. Подготовленный террорист — это тебе не банальный уголовник. Они наносят удар и скрываются, снова наносят удар и снова скрываются, иногда между этими ударами проходит несколько лет. Они не возвращаются на место преступления, не прячутся в домах своих подружек с засвеченными пушками и награбленным добром, не шляются по барам и не хвастаются своими преступлениями. Так что он наверняка летит в самолете.

— Благодарю за урок, мистер Нэш, — заявил я, думая о том, что сейчас лучше сделать: задушить его или размозжить череп рукояткой пистолета.

— Тед, твоя версия очень интересна, — вступила в разговор Кейт. — Но пока мы не будем уверены в ней полностью, сотрудники Ближневосточного сектора будут следить за всеми домами подозреваемых и пособников террористов.

— Я ничего не имею против стандартных оперативных мер, — ответил Нэш. — Но вот что я скажу… если этот парень все еще в стране, то он ни за что не появится там, где его могут ждать. Февральский перебежчик после исчезновения не появился в таких местах, и никогда не появится. И если эти двое связаны между собой, то они представляют какую-то новую группу, о которой мы ничего не знаем.

Я и сам уже об этом догадался. А еще где-то в глубине души я надеялся, что Нэш прав и Халил уже летит куда-то прочь от Америки. Мне не жалко было проиграть десять долларов даже такому олуху, как Нэш. Конечно, очень хотелось поймать Асада Халила и мутузить до тех пор, пока его не сможет узнать даже родная мать. Но с другой стороны, мне очень хотелось, чтобы этот мерзавец действительно улетел подальше, туда, где он не смог бы вредить нашей старушке Америке. Потому что у негодяя, убившего несколько сотен ни в чем не повинных людей, наверняка припрятана атомная бомба в рукаве, либо споры сибирской язвы в шляпе, либо отравляющий газ в заднице.

— Этот парень, о котором вы говорите, он арабский террорист? — поинтересовался Симпсон.

— Да еще какой, — буркнул я.

— Забудь обо всем, что слышал, — предупредил Симпсона Нэш.

— А я ничего и не слышал, — ответил Симпсон.

Когда мы подъезжали к Бруклинскому мосту, Кейт сказала мне:

— Думаю, ты опоздаешь на свое свидание на Лонг-Айленде.

— На сколько опоздаю?

— Примерно на месяц.

Я ничего не ответил.

— Возможно, нам завтра прямо с утра придется лететь в Вашингтон, — добавила Кейт.

Вот так у них, у этих федералов: вместо того, чтобы послушать музыку и потанцевать, нужно тащиться на ковер к начальству. Интересно, а если я сбегу, оговорено это как-нибудь в моем контракте? Контракт лежал на столе в кабинете на Федерал-Плаза. Надо будет хоть бегло просмотреть его.

Симпсон включил радио, как раз передавали новости. Репортер рассказывал:

— Самолет находится внутри огороженной зоны безопасности, мы не можем видеть, что там происходит, но машины постоянно въезжают в зону и выезжают из нее. Несколько минут назад из зоны выехал большой рефрижератор, и прошел слух, что он вывез трупы. — Для пущего эффекта репортер выдержал паузу, затем продолжил: — Власти не сделали официального заявления, но представитель Национального совета по безопасности транспорта сообщил корреспондентам, что пассажиры и экипаж были отравлены газом, имеется несколько жертв. Однако самолет приземлился благополучно, и нам остается только надеяться и молиться, чтобы жертв оказалось как можно меньше.