— Не стоит, — промолвил Халил.

Гейл оглянулась на мужа, который повторил:

— Звони в полицию, — и сделал шаг навстречу незнакомцу.

Халил выхватил из кармана пистолет.

Гейл Уэйклифф вскрикнула.

Генерал тоже издал удивленный возглас и замер на месте.

— Да, это ваш пистолет, генерал, — сказал Халил и осмотрел оружие. — Очень красивая штучка, наверное, вас наградили им за особые заслуги.

Генерал ничего не ответил, а Халил продолжил:

— Насколько я знаю, не было специальной медали за авианалет на Ливию, правда? — Он посмотрел в глаза генералу и впервые заметил в них страх. — Я говорю о пятнадцатом апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.

Генерал бросил взгляд на жену, они уже оба поняли, куда клонит незнакомец. Гейл Уэйклифф подошла к мужу и стала рядом с ним.

Халил оценил ее храбрость перед лицом смерти. Целую минуту никто не произнес ни слова, Халил наслаждался видом американцев, ожидающих смерти. Однако Асад Халил еще не закончил, он обратился к генералу:

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но ваш позывной был «Отход-22». Так?

Генерал продолжал молчать.

— Вы управляли штурмовиком «F-111», атаковавшим Эль-Азизию, верно?

И снова генерал ничего не ответил.

— Наверное, вам интересно, откуда я узнал эту тайну?

Генерал Уэйклифф откашлялся и сказал:

— Да, интересно.

— Но если я скажу вам, то буду вынужден убить вас, — со смехом ответил Халил.

— Вы в любом случае сделаете это, — с трудом выдавил из себя генерал.

— Возможно. А может, и нет.

— А где Роза? — спросила Гейл Уэйклифф.

— Какая хорошая хозяйка, вы так заботитесь о своей служанке.

— Где она? — повторила миссис Уэйклифф уже резким тоном.

— Она там, где вы и предполагаете.

— Ублюдок!

Асад Халил не привык, чтобы с ним разговаривали таким тоном, а уж тем более женщина. У него возникло желание застрелить ее прямо сейчас, но он сдержался.

— На самом деле я не ублюдок. У меня были мать и отец, они состояли в законном браке. Моего отца убили ваши союзники, израильтяне. А мать погибла во время бомбардировки Эль-Азизии. А еще вы убили двух моих братьев и двух сестер. — Халил посмотрел на Гейл Уэйклифф. — И вполне возможно, миссис Уэйклифф, что их убила одна из бомб вашего мужа. Ну, что вы на это скажете?

Гейл Уэйклифф глубоко вздохнула и ответила:

— Я сожалею об этом. Вот все, что я могу сказать. Мы оба сожалеем.

— Вот как? Что ж, спасибо за сочувствие.

Генерал посмотрел Халилу прямо в глаза и заговорил гневным тоном:

— А я вовсе не сожалею. Ваш лидер, этот Каддафи, международный террорист. Он убил десятки ни в чем не повинных мужчин, женщин и детей. База в Эль-Азизии являлась командным центром международных террористов, и вина за смерть гражданских лиц лежит на Каддафи, который поселил их на территории военного объекта. И если вы знаете так много, то должны также знать, что по всей Ливии бомбили только военные объекты, а гибель небольшого числа гражданских лиц была случайностью. Так что не следует называть это хладнокровным убийством.

Халил задумчиво посмотрел на генерала Уэйклиффа и произнес:

— А бомба, которую сбросили на дом полковника Каддафи в Эль-Азизии? Вспомните, генерал, эта бомба убила его дочь, ранила жену, покалечила двух сыновей. Это тоже случайность? Может, ваши «умные» бомбы сбились с курса? Ответьте мне.

— Мне больше нечего вам сказать.

Халил покачал головой:

— Нет, есть что. — Он поднял пистолет и направил его на генерала. — Вы просто не представляете, как долго я ждал этого момента.

Генерал сделал шаг вперед, загородив собой жену.

— Отпустите ее.

— Не смешите меня. Я очень сожалею, что дома нет ваших детей.

— Сволочь! — Генерал бросился на Халила.

Халил сделал один выстрел, пуля попала в форменные нашивки на левой стороне груди генерала. Ударная сила пули 45-го калибра с тупым наконечником остановила генерала и сбила с ног. Он с грохотом рухнул на спину на кафельный пол кухни.

Гейл Уэйклифф закричала и бросилась к мужу.

Халил не стал стрелять, он позволил ей опуститься на колени возле умирающего мужа. Гейл гладила мужа по лбу и всхлипывала. Из раны начала сочиться пузырящаяся кровь, и Халил понял, что попал генералу не в сердце, а прострелил легкое. Что ж, это хорошо, генерал будет умирать медленно, истекая кровью.

Гейл Уэйклифф зажала рану мужа ладонью, и у Халила создалось впечатление, что она знает, как обращаться с такими ранами. Но возможно, она действовала просто инстинктивно.

Около тридцати секунд Халил с интересом и в то же время равнодушно наблюдал за этой сценой.

Генерал попытался что-то сказать, но не смог, поскольку захлебывался кровью. Халил подошел ближе и посмотрел ему в лицо. Их взгляды встретились.

— Я мог бы убить вас топором, как убил полковника Хамбрехта, — сказал Халил. — Но вы вели себя очень мужественно, и я это оценил. Поэтому вам не придется слишком долго мучиться, чего я не обещаю остальным вашим однополчанам.