Джейн сообщила:

— Подозреваемый в совершении вчерашнего террористического акта Асад Халил скорее всего ливиец, хотя может пользоваться паспортами других ближневосточных стран.

На экране появилась фотография Асада Халила, и Джейн продолжила:

— Эту фотографию передали вам из Парижа. У меня есть фотография лучшего качества, позже я передам вам ее. Мы сделали еще несколько снимков в Париже.

На экране стали появляться фотографии Халила, сидящего в свободных позах в кабинете. Он явно не подозревал, что его фотографируют.

— Представители разведки сделали эти фотографии во время допроса Халила в Париже. Они обращались с ним, как с официальным перебежчиком — именно так он представился, явившись в посольство.

— А его обыскивали? — спросил я.

— Только поверхностно. И пропустили через детектор металла.

— То есть его не раздевали догола?

— Нет, — ответила Джейн. — Не хотели превращать добровольного информатора и перебежчика в узника, у которого могло возникнуть враждебное отношение к нашим людям.

— А некоторым очень даже нравится, когда шарят у них в заднице. Так что надо было спросить — может, он с радостью согласился бы.

При этих моих словах даже старина Тед слегка хмыкнул.

А вот Джейн ответила прохладным тоном:

— Арабы очень стесняются, когда речь идет о наготе, злятся и чувствуют себя униженными.

— Но у этого парня могли быть в заднице ампулы с цианидом. Что, если бы он отравил и себя, и посольских?

Джейн наградила меня ледяным взглядом.

— Разведчики не такие уж глупые, как вы о них думаете.

На экране снова появились фотографии, на них Халил был изображен в ванной комнате, совершенно раздетый. Он принимал душ, справлял нужду и тому подобное.

— Снимки, разумеется, сделаны скрытой камерой, — пояснила Джейн. — Если вам интересно, мистер Кори, у нас есть видеозапись и этих сцен.

— Достаточно снимков.

Я внимательно посмотрел на фотографию совершенно обнаженного Асада Халила, выходящего из-под душа. Высокий мужчина мощного телосложения, очень волосатый, никаких видимых шрамов или татуировок.

— Вот эту фотографию я вставлю в рамку и подарю тебе, — сказал я Кейт.

Однако в этой компании моя шутка снова не прошла. Мне даже показалось, что сейчас меня выставят в коридор, как нашкодившего ученика. Но Джейн продолжила:

— Пока мистер Халил спал глубоким сном… поскольку молоко обладает природными седативными свойствами, — она заговорщицки улыбнулась, — его одежду тщательно осмотрели, взяли образцы волокон ткани одежды. Сняли отпечатки пальцев и ступни, взяли образцы эпителиальных клеток изо рта для анализа ДНК, образцы волос, сделали даже отпечатки зубов. — Джейн посмотрела на меня и спросила: — Мы что-то упустили, мистер Кори?

— Пожалуй, что нет. Никогда не знал, что молоко так вырубает.

Джейн продолжила:

— Вы сможете получить все образцы. Что касается одежды, то серый костюм, рубашки, галстук, черные ботинки и нижнее белье — все вещи оказались американского производства. Это интересный факт, поскольку американская одежда нетипична для Европы или Ближнего Востока. Таким образом, мы подозреваем, что сразу после прилета Халил намеревался смешаться с толпой обычных американцев.

Я именно так и думал.

— Но есть и другая версия, согласно которой Халил, забрав у Хаддада фальшивый паспорт, проник в зал вылетов аэропорта, где в кассе ближневосточных рейсов — а может, и в любой другой кассе — его ожидал билет на новое имя. Либо Хаддад мог передать ему билет вместе с паспортом.

Джейн посмотрела на нас и сказала:

— Я понимаю, вы рассматривали обе вероятности — «Халил все еще в стране» и «Халил улетел». И обе они имеют право на существование. С уверенностью можно сказать только одно — Хаддад навсегда остался в Америке. Сейчас мы пытаемся установить его личность и связи. Какой все-таки бессердечный человек этот Халил, он убил своего сообщника, который рисковал своей жизнью ради того, чтобы Халил попал в нашу страну. А тот сломал Хаддаду шею, а затем спрятался среди трупов, надеясь, что автопилот благополучно совершит посадку в аэропорту. И после этого, вместо того, чтобы побыстрее смыться, он проник в клуб «Конкистадор» и убил троих наших людей. Сказать, что Халил жесток, значит, определить только часть его личности. Он, ко всему, еще необычайно бесстрашен и дерзок. И движет его действиями что-то очень важное.

Да, сомневаться в этом не приходилось. Я тоже считал себя бесстрашным и дерзким, но надо признать, я не сумел бы сделать того, что сделал Асад Халил. Когда я, наконец, убью его, то у меня будет такое ощущение, что я недостоин этого убийства; как у охотника с мощным ружьем, который знает, что лев сильнее и храбрее его.

Джейн щелкнула кнопкой, и на экране появилось лицо Халила в профиль.

— На этой увеличенной фотографии левой щеки Халила можно увидеть три почти незаметных параллельных шрама. Три таких же шрама и на его правой щеке. Наши патологоанатомы говорят, что это не ожоги и не следы от дроби или ножа. Это типичные следы от человеческих ногтей или когтей животного, — параллельные и слегка неровные. Никаких других шрамов на его теле нет.