– Что-то ты уж больно счастливая, – сказала Бэйба, раздеваясь на ночь и укладывая свою одежду на спинку стула. – Ложись быстрее, а то свеча уже почти догорела.

Она завидовала моему счастью.

– А я готова сидеть здесь всю ночь и мечтать, – медленно и, как мне казалось, драматично произнесла я.

– Боже, да ты просто ненормальная. И что же с тобой произошло?

– Влюбилась, – ответила я, безнадёжно махая рукой.

– И кто этот тип?

– Тебе не надо этого знать.

– Диклэн?

– Что за чушь, – ответила я, как будто Диклэн представлял из себя полнейшее ничтожество, которое я даже не удостаивала взглядом.

– Хикки?

– Нет, – ответила я, наслаждаясь ситуацией.

– Скажи же мне.

– Я не могу.

– Скажи мне, – сказала она, заправляя пижамную куртку в штаны. – Скажи или я тебя защекочу. – И она начала щекотать меня подмышками.

– Скажу. Скажу. Скажу. – Я готова сделать всё что угодно, только бы меня не щекотали.

И поэтому, придя в себя, я ей всё рассказала.

– Нет, этого не может быть. Ты врёшь.

– Вовсе нет. Он подарил мне коробку шоколада и повёл меня в кино. И он сказал мне, что я самая милая девушка, которую ему приходилось знавать. Он сказал, что у меня чудесные волосы, что мои глаза напоминают ему жемчужины, а кожа – персик, освещённый солнцем.

Ничего этого он, разумеется, не говорил, но я не могла уже остановиться.

– Ну давай, рассказывай, – теребила меня Бэйба. Она даже приоткрыла рот от восторга, изумления и зависти.

– Но только ты никому не говори, – спохватилась я, поскольку собиралась рассказать ей ещё немного про то, как он держал меня за руку.

И тут я вдруг заметила, как меняется выражение её глаз. Они сощурились, как у кошки, в них появился зелёный оттенок. Мне уже много раз приходилось видеть такое выражение, в поездах, на свадебных фотографиях, и всегда в таких случаях я мысленно говорила: «Бедняжке придётся пройти через всё это», поэтому я снова сказала:

– Но ты ведь никому не скажешь, Бэйба?

– Никому, – она замедлилась, – разве только миссис Джентльмен.

– Не говори никому, – взмолилась я.

– Никому, только миссис Джентльмен, и маме, и папе, да ещё твоему предку.

– Я всё это выдумала, – соврала я, – я никогда не встречалась с ним. Я просто дразнила тебя. Он всего лишь просто подвёз меня от Лимерика. Вот и всё.

– В самом деле? – она попыталась вопросительно приподнять бровь, но это у неё не получилось.

– Что ж, – продолжила она, задувая свечу, – завтра мама, папа и я приглашены на ужин к Джентльменам, и я упомяну об этом в разговоре с ним.

Я разделась в темноте, и, когда легла в постель, она натянула всё одеяло на свою сторону.

– Нет, нет, не говори с ним, – просила я, но она уже заснула под мою мольбу.

Следующим вечером они ужинали у Джентльменов и вернулись домой на машине около полуночи. Я поджидала их у дверей залы.

– Ты ещё не спишь, Кэтлин? – сказал мне мистер Бреннан, листая книжку рядом с телефоном, в которую записывались важные звонки для него.

Марта вошла с большим букетом гладиолусов в руках, её большие глаза улыбались.

– Нет, мистер Бреннан, – ответила я. Согнутым пальцем я поманила Бэйбу в его кабинет.

– Бэйба, у меня есть подарок для тебя, одно из колец мамы… то, которое тебе больше всего нравилось. То, чёрное.

Я протянула его ей, и она тут же в темноте надела его себе на палец. В центре кольца был бриллиант, и даже от рассеянного света лампы в зале от пего рассыпались искорки.

– Ты ведь ничего не сказала? – спросила я.

– Ах, ты про это? Нет, конечно, я ничего не сказала. Да если бы я сказала, старуха Джентльмен гналась бы с топором за мной до самого дома. Но Дж. В. (так она называла мистера Джентльмена) и я гуляли по саду, и я в разговоре упомянула тебя, а он ответил: «Ах, это та малышка, которая так страдает от своего воображения».

– Не может быть, – вслух произнесла я.

– О, да. Он водил меня по саду, показывал всякие цветы, предложил мне гроздь винограда, спрашивал моё мнение о всяких вещах, предлагал мне сыграть с ним в шахматы, а когда я упомянула тебя, он сказал: «Не будем говорить о ней», и я бросила эту тему. Мы были в саду очень долго, и его старуха в конце концов высунулась из окна и сказала: «Ах, вот вы где!» и нам пришлось вернуться в дом.

Так всё и закончилось. Я никогда не смогу взглянуть ему в глаза после всего этого. И только подумать, я отдала Бэйбе самое лучшее мамино кольцо.