При этой катастрофической энергетической нищете, когда прислушиваешься не к душе, а к телу: сегодня здесь болит, а вчера там- и вроде бы на прошлой неделе здесь же болело, только сегодня сильнее, - при этом каждодневном привычном унижении собственной беспомощностью, унижении, которое уже давно перестал замечать, - о каких мыслях по поводу таланта может идти речь? Конечно, раб не спорит: талант - штука реальная, он есть; каждый день книгами, фильмами, открытиями он подтверждает свое существование в природе. Но это где-то там - у других, особых. Не у меня. Уж я ли не знаю себе красную цену - ломаный грош в базарный день. И как бы и что бы ни менялось в этом мире, какой бы благополучный не становилась моя собственная жизнь, в самом существенном - в области души - в ней ничего не изменится. Не дал Бог. Не дал - и все. Когда раздавал - другим досталось. Судьба - лотерея.

***

В среднем диапазоне жизни (у потребителя) совсем другая установка. Не просто выжить, но - прожить с удовольствием. И когда это удается, он живет с ощущением полноты своего бытия.

Его целостность пластична необычайно. Извлекать удовольствие практически из всего (даже из зла!) это и философия, и искусство; и для их реализации требуется соответствующая ЭПК. Ведь жизнь - непростая штука, далеко не дедморозовская корзинка с подарками. И, случается, иногда так больно трахнет, что только держись. Но ведь наш герой далеко не дурак; он всегда найдет выход, всегда сумеет уйти из-под удара. Сумеет уцелеть. Единственное условие: остаться верным себе, не пойти на поводу других, не играть по их правилам. Только так он сможет сохранить свой энергопотенциал (то есть - не подцепить какую-нибудь хроническую хворь, на которую придется работать всю оставшуюся жизнь). И потому (лишь только выглянуло для него солнышко), глядишь, а он уже всплыл, словно поплавок, из вчерашней пучины. И снова ему открыт весь мир.

Так как же он относится к гипотезе о божественном происхождении таланта?

Пока ему плохо - никак. Не ко времени вопрос. Ведь не до жиру. Ведь для того, чтобы разглядеть талант, и тем более - чтобы задуматься о нем, нужен свободный энергопотенциал. Свободный от проблем жизнеобеспечения. И если этого энергопотенциала нет (а вопрос задан), ответ будет соответствующий возможностям: какая-нибудь первая подвернувшаяся под руку банальность. Почему? Потому что за таким ответом нет ни рассуждения, ни попытки заглянуть в себя, ни переживания. (Хотя отвечающий этого не осознает. Он-то полагает свой ответ вполне полновесным.) Так ведь нам не это нужно, не ответ вообще; мы же хотим знать, что он на самом деле об этом думает!..

Но (повторяем) обратились мы не вовремя. Думать ему нечем. Каков же будет его лишенный следов размышления ответ?

Правильно, он скажет: талант - от Бога.

Но вот потребитель всплыл. Может быть теперь в самый раз поинтересоваться, что он о таланте думает? Опять рано. Потому что пока он приходит в себя, забывает страхи, оправляет перышки - он занят лишь одним: добирает упущенные удовольствия. И вся его энергия тратится на обеспечение процесса переваривания. О таланте думать просто нечем. Но желудок у него маленький, наедается он быстро, и тогда, естественно, начинает перебирать и привередничать.

Внимание! Это признак: появился свободный энергопотенциал. Он хочет чего-то новенького, небывалого!

Опять будьте внимательны: здесь ловушка. Человек не удовлетворяется тем, что имеет, хочет другого (и непременно красивого!) это так похоже на талант. Но только снаружи похоже.

Сущность таланта иная: он смотрит на предмет, мысль, процесс - и они рождают потребность их переделать.

Значит, в первом случае мы имеет дело с изысками потребления, во втором - с уже начавшейся работой таланта. Чего же (конкретно) новенького он хочет?

Мы зря его терзали - он и теперь все равно ничего толком не скажет. Потому что не способен свои ощущения превратить в мысль (а ведь только так мы можем его понять). Правда, молчать он не будет, слов ему не занимать! И по их красочному калейдоскопу мы видим, понимаем и верим, что чувствует он необычайно ярко и хочет новенького так искренне. Но вот додумать, домыслить, понять и сформулировать - его не хватает. Не хватает всю жизнь! Всю жизнь он рядом от этого дела - от самовыражения, от самовоплощения. Когда его целостность благополучна, он ощущает: чтобы дотянуться - не достает буквально одного шага. Одного!
– но этого шага он так и не сделает. Никогда.

Трагедия? Это как посмотреть. Если со стороны - все основания для трагедии есть: имея великолепные данные (только не спрашивайте ни себя, ни его, какие именно эти данные: конкретный ответ ни нам, ни ему не удастся) - не реализоваться! И он, кстати, понимает зримый трагизм ситуации и подыгрывает зрителям (ему нравится роль жертвы, роль нереализовавшегося гения; она так удобна: ничего не делаешь, а лавры - твои).

Но наедине с собою он трагедии не позволяет. Во-первых, потому что это рождает отрицательные эмоции, которых он избегает мастерски; во- вторых, чувство меры ему подсказывает, что предмета для трагедии нет. Не с чего переживать, потому что нет у него таланта! Но талант так близко, и он мог бы быть мой, так отчего бы не воспользоваться случаем и не выжать из ситуации максимум положительных эмоций? И он снова и снова переживает в своей душе мелодраму с сентиментальной сладостной слезой и с обязательной улыбкой сквозь эту слезу.

Итак, условия задачи: талант понятен потребителю; талант - рядом, и по всем внешним признакам - доступен (что позволяет держаться соответственно: мол, захочу - и сам смогу не хуже). Спрашивается: как потребитель относится к версии о божественном происхождении таланта?

Оказывается, других версий он и не видит. "Это настолько очевидно, - говорит он, - что даже и спорить не о чем. Божественность таланта вовсе не обязательно доказывать, так же как бессмысленно доказывать существование Бога.