Вы поймёте, что я говорю здесь о человеке обыкновенном; в случае же более продвинувшегося человека, который уже вполне сознателен в каузальном теле, он может сознательно направиться в мыслеформу, которую обеспечил ему друг в небесном мире, как в дополнительное ментальное тело, и работать в нём с определённым намерением. Так что если такой человек приобретёт дополнительные знания, он может прямо и намеренно передать их своему другу. Таким же способом с учениками, принявшими небесную жизнь, работают Учителя, в огромнейшей степени меняя их характер.

Состояние человека в небесной жизни зависит зависит от количества имеющейся в нём духовной силы. Их двух людей того же класса или типа более духовный естественным образом остаётся там на более долгое время, но следует учитывать, что сила эта может использоваться быстро или медленно согласно потребностям развития каждого человека. Те, кто особо посвятили себя работе для Великих, а через них — служению человечеству, скорее всего испытают опыт, в чём-то отличающийся от обычного. Очевидно, что наши Учителя уже много тысячелетий назад образовали команду служителей и помощников из числа предложивших себя для такой работы, и используют эту группу людей, как отряд пионеров, посылаемых повсюду, где требуется работа этого типа.

Читавшие в "Теософисте" о жизнях Алкиона[3] поймут, что герой этой примечательной истории — член этой команды, или, вероятно, лучше сказать, одной из этих команд. По этой-то причине можно обнаружить, что те же люди в последующих воплощениях снова и снова собираются вместе в самых разнообразных местах. Очевидно, что в группе из ста человек должны быть различия, и некоторые непременно производят больше духовной силы, чем другие, а карма может поместить их в разное окружение, и всё же один великий факт того, что они посвятили себя служению другим, пересиливает все эти препятствия, и они сводятся вместе, чтобы их можно было использовать, как единое целое.

Будьте уверены, что в этом нет никакой несправедливости, и что никто из них, по той или иной причине, не избежит и малой части заслуженной ими кармы. Действительно, предложившие себя для служения в ходе его нередко значительно страдают — иногда из-за необходимости быстрой очистки их прошлой кармы, чтобы они были свободны для высшей работы без всяких кармических препятствий, а в других случаях — потому что их работа жизнь за жизнью делала невозможным исполнение той кармы, которая иначе к ним бы пришла, и эти значительные накопления могут разом свалиться на них в виде какой-нибудь огромной катастрофы. Примеры действия обоих этих методов можно найти в жизнях Алкиона.

В случае огромного большинства человечества особого вмешательства извне нет, и небесная жизнь каждого идёт своим обычным темпом. Естественно, разница во времени исполнения подразумевает и разницу в интенсивности, которая демонстрируется в большем или меньшем сиянии ментального тела. Более развитый человек, особенно поставивший перед собой идею служения, обычно создаёт во время своей небесной жизни карму, и таким образом он может изменять её даже когда она в действии.

Верно, что Е. П. Блаватская в "Ключе к теософии" заявляет, что небесная жизнь для материалиста невозможна, поскольку на земле он не верил в какое-либо подобное состояние, но мне представляется вероятным, что она употребляла слово "материалист" в более узком смысле, чем оно используется обычно, поскольку в той же книге она заявляет, что для него никакая сознательная жизнь после смерти невозможна вовсе, в то время как среди тех, чья ночная работа проходит на астральном плане, общеизвестно, что там можно встретить многих из тех, кого мы обычно называем материалистами, и они вовсе не бессознательны.

Например, один известный материалист, близко знакомый одному из членов нашего общества, был недавно обнаружен своим другом в высшем подразделении астрального мира, где он окружил себя книгами и продолжал свои исследования почти так же, как делал это и на земле. Будучи спрошен своим другом, он охотно признал, что теории, которых он придерживался на земле, были опровергнуты непреодолимой логикой фактов, и тем не менее, его склонность к агностицизму была ещё достаточно сильна, чтобы не дать ему принять то, что говорил ему друг о существовании ещё более высокого духовного состояния в небесном мире. И всё же в характере этого человека конечно же было многое, что могло бы найти полное выражение лишь в небесном мире, а поскольку его полное неверие в какую-либо жизнь после смерти не предотвратило его астрального переживания, то не видно причин и полагать, что оно может пресечь должное действие в нём высших сил на ментальном плане.

В здешнем мире мы постоянно обнаруживаем, что природа не делает никаких скидок на наше невежество относительно её законов, и если находясь под впечатлением, что огонь не жжёт, человек сунет в него руку, он быстро убедится в своей ошибке. Точно так же и неверие человека в будущее существование никак не подействует на законы природы, и по меньшей мере в некоторых случаях он просто обнаружит после смерти, что находился в заблуждении. Тот вид материализма, который имела в виду Блаватская, это, вероятно, что-то намного более грубое и агрессивное — то есть когда у человека вряд ли есть какие-либо качества, которые для своего выражения потребуют небесной жизни, но пока таких случаев нам наблюдать не доводилось.

Карма в небесной жизни

В ранний период нашего изучения теософии мы были склонны смотреть на все другие миры, кроме физического, как на почти что исключительно театр следствий, но не причин. Предполагалось, что человек в значительной мере тратил жизнь на создание кармы, а своё существование на астральном и ментальном планах — на её исполнение, и предположение, что человек мог как-либо создавать ещё карму даже на астральном плане, считалось почти еретическим.