Дэвид бросился к нему и, схватив за плечи, начал трясти.

— Майкл! Очнись!

Майкл пустил слюну, вперившись остекленевшими глазами в пространство, а затем протяжно и жалобно заскулил, словно побитый пес. Дэвид еще потряс его, но, видя, что это не помогает, размахнулся и отвесил другу пощечину. От удара голова Майкла стукнулась о дверной косяк, и лишь тогда, вопреки здравому смыслу, в его глаза вернулся рассудок.

— Майкл! Приди в себя!

Парень прикрыл глаза ладонью и сдавленно просипел:

— Он еще там?

— Кто?

— Призрак!

— Там, там. Но он не делает ничего страшного. Просто танцует. Не надо бояться. — Он ласково погладил Майкла по волосам, будто ребенка.

Друг вцепился в его рукав и, осторожно выглянув из-за спины Дэвида, втянул голову в плечи, словно черепаха.

— Майкл! — озаренный внезапной догадкой, воскликнул Дэвид. — Ты понял, в чем дело?

— Она танцует стриптиз. Со щитом, — слабым голосом прошелестел потрясенный Майкл. — Боже, как это страшно!

Дэвид перевел удивленный взгляд от него к танцовщице.

Искушенный в подобных вопросах, Майкл был совершенно прав: дух девицы, закончив очередной пассаж, перешел к новой части программы. Ловкие ручки скользнули под бретельки платья и оголили грудь.

— Вау! — донеслась реплика снизу. Это Майкл снова высунулся. Его любопытство было сильнее, чем все страхи на свете.

Стриптизерша с того света тем временем виляла аккуратным задиком. Щит она использовала по тому же назначению, по какому в подобных случаях девушки из плоти и крови используют шест, — повиснув на нем, выделывала такие па, что, происходи дело в зрительном зале, сорвала бы бурные аплодисменты.

Майкл, ободрившись, присвистнул. Дэвид с сомнением покачал головой и скрестил руки на груди.

— Я спрашивал тебя не об этом, — вновь обратился он к другу, но тот отмахнулся, завороженный столь необычным зрелищем.

Привидение перешло к финальной части представления. Платье, скользя по извивающемуся телу, сползло к ногам и было отброшено в сторону, чтобы растаять в сумерках, и девушка осталась в крошечном кусочке дыма, едва прикрывающем ягодицы.

Майкл впал в неистовство: он свистел, хлопал в ладоши и подбадривал танцовщицу возгласами, достойными ковбоя, дорвавшегося до первого в своей жизни топ-лесс-шоу. Вероятно, мистика происходящего, таинственное свечение и необычные декорации пагубно сказались на его психике. Ужас, смешавшись с восторгом, лишили Майкла остатков разума.

Дэвид решил прекратить безобразие и, собрав всю грозность, на которую был способен, рявкнул на него:

— Да пойми ты, нас просто дурят!

Оторванный от самого пикантного зрелища, Майкл с трудом осознал высказанную другом мысль.

— Дурят? Нас? Не может быть, — изрек он, опять скашивая глаза в сторону красотки.

Дэвид, нагнулся к нему и потряс за плечо, приводя в чувство.

— Разве ты не догадался, что это всего лишь мистификация? Я изучал подобные еще на первых порах общения с Салливаном. Смотри.

Он быстро замахал перед лицом Майкла растопыренной пятерней, превратив ее в диковинный веер.

— Ты что, тронулся?

Не прекращая своего занятия, Дэвид ответил:

— Ты уехал, не успев изучить историю мистификаций, Майкл. Нас разыгрывают. — Дэвид присел рядом с Майклом и принялся чертить в пыли.

— Как разыгрывают?

— Это кино. Помаши рукой у себя перед глазами. Видишь? Явственный стробоскопический эффект. А теперь помаши, глядя на свечу. Видишь, ни дробления картинки, ни наложения кадров.

Майкл поскосился на призрак, принявший весьма откровенную позу, и нехотя помахал рукой перед собой.

— Гм, кино, говоришь… И кто нам его показывает?

— Кто-то, кто хочет сохранить какую-то тайну!

— Но свечение какое-то странное. Никогда не видел такого кино. И почему меня охватил такой ужас?

— Я думаю, — сказал Дэвид, — что свечение здесь не обычное, а с применением ниобиевого стекла. Наши гостеприимные хозяева могли вставить в обычный кинопроектор ультрафиолетовую лампу, а перед объективом поставили ниобиевый фильтр, который почти не пропускает видимый свет.

— Ну хорошо. Однако мне непонятно, чего это я так струхнул… — Майкл потер ушибленный затылок.

— Они наверняка применили пресловутый двадцать пятый кадр, в котором и записано нечто, что новодит страх. И благо, если внушение не рассчитано на отложенное воздействие через подсознание, то он действует недолго, потом здоровая психика приспосабливается и эффект ослабевает, иначе мы оба до сих пор лежали бы тут, пуская слюну и корчась в судорогах от ужаса!

— Ф-фу… Так все это — подделка?.. — Майкл надулся, словно ребенок, обнаруживший под бородой Санта-Клауса физиономию собственного отца. — Надо же, как все просто. И как действенно!