В-пятых, Старик наведался к трубопроводу и обнаружил, что заказанные им вещи доставлены. Он разгрузил оба бака, прочёл письмо профессора Штайермана, в котором выражалась твёрдая надежда на получение от Старика надёжной информации в самое ближайшее время. Хмыкнул, скомкал письмо и тщательно вбил бумажный комок каблуком в грязь. Стараясь не попадаться никому на глаза перетаскал на чердак дома номер четыре полученный груз, рассортировал его там. Некоторые вещи сложил в старый чехол от матраца и, взвалив полосатый мешок на спину, потащил к дому Борова. При этом каждый встречный не преминул назвать его Дедом Морозом и поинтересоваться насчёт подарочков.

Старик отворил скрипучую дверь. Излучающий удовольствие Боров восседал посреди доставленного из Гремячьего добра. Оборачиваясь, он раскрыл было рот, чтобы рявкнуть: «Стучаться надо!», но, увидев Старика, сдержался.

– Садись.
– буркнул он.
– Чего там?

– Побеседовать забрёл. И принёс кое-что. Мелочь всякая: зажигалки, блокноты, ручки, одежда, лекарства, новые модели КПК и цифрового бинокля, детекторов и фонариков. В общем, много чего. Всё в количестве одного экземпляра. Отправляй в Гремячье, пусть парни множат.

– Угу… Вижу, отличный товар.
– Боров испытующе глянул на Старика.
– Спасибо. Откуда?

– Оттуда.
– Старик указал пальцем в сторону КПП.

– И за какие же заслуги? Ты, случаем, не стучишь за стену?
– недобро прищурился Боров.
– А то, знаешь, что полагается за утечку информации?

– За кого меня принимаешь?

– Хотел бы знать – за кого… -насосно вздохнул Боров.
– Врать не буду, Старик, вроде бы за несколько дней от тебя столько пользы «курорту», сколько от другого за сто лет не будет. Одна размножалка в Гремячьем чего стоит. Дельные советы Хрычу с Баклажаном подал. Помог настоящие цены на «штуки» установить. Вот сейчас, вижу, отличные вещи припёр. Вроде бы радоваться надо. Только вот радости как раз у меня мало, а тревоги – выше крыши. Как бы это объяснить… Взрывоопасный ты, непредсказуемый. На первый взгляд тебе в Зоне жизни было отведено с гулькин нос, а вот, надо же, из скольких передряг выбрался. Самого Стрелка угрохал. Ладно-ладно, не кривись. Это так, к слову. В общем, врать не буду: если, как ты обещал, подашься путешествовать, у меня на душе будет легче.

– Особенно, если шею сверну, путешествуя?

– Нет.
– неожиданно мягко ответил Боров.
– Уразумей правильно: никто не собирается гнать Старика с «курорта» и радоваться его исчезновению. Ребята тебя уважают. Просто не здесь твоё место, понимаешь? Может быть, тебе податься к одному из Шаманов? Или отправиться в депо? Подумай.

– Как раз из-за этого я и зашел. Собери, будь добр, сегодня после ужина народ. Волонтёров звать буду.

– Соберу.

– Значит, определились… -подвёл итог Боров.
– Что ж, быть по сему, охота пуще неволи… Согласны отправиться со Стариком: Тихоня, Ушастый, Бобёр, Выхухоль, Редька, Кастет, Гоблин, Динамит, Ниндзя, Сопля, Стиляга, Водила, Хоботяра, Мохнатый, Крест. Итого: шестнадцать парней. На моей памяти такие армии ещё не собирались. Много…

– Шестнадцать человек на сундук мертвеца.
– ржаво хохотнул Бармалей.
– Царство небесное каждому, кому захочется к «антенне».

– Заткнись, добрый человек, чистая душа-ткнул его кулаком в бок Выхухоль.
– Не каркай под руку.

– Остаться добровольцам.
– распорядился Боров.
– Остальные могут отдыхать.

«Курортники», оживлённо обсуждая новости, потянулись к выходу. Участники намечаемой экспедиции собрались за крайним столом. Боров сел поодаль. Пельмень, сгоравший от любопытства, отпустил дежурных и начал лично убираться в столовой, стараясь не пропустить ни одного слова.

Поднялся Тихоня.

– Мужики!.
– внушительно произнес он.
– Вот вы слушали Старика. Он трижды честно предупредил, что до места могут дойти не все. А обратно, возможно, и никто не вернётся. В четвертый раз хочу это напомнить и спросить: все ли хорошо обдумали его слова? Погодите, не перебивайте. Мне ваши ответы не нужны. Давайте две минуты посидим в полной тишине. Пусть каждый мысленно ответит сам себе, что потеряет в случае неудачи и что надеется найти, если повезёт? Взвесьте все «за» и «против». Время пошло.

Он сел и в столовой воцарилась полная тишина, даже Пельмень перестал отжимать тряпку.

– Ну?
– спросил Тихоня.

– Да будет тебе, психолог.
– отозвался Выхухоль.
– Когда выдвигаемся?

– Послезавтра.
– ответил Старик.
– В шесть ноль-ноль. Постарайтесь к этому времени уладить все дела.

Громкоговорители на стене у КПП истошно подвывали голосом популярной новорасеянецкой певички: «Гули-гули, шакала-ладненький мой, сладень-деньки-и-и-й… Чмок-чмок! А-а-а! У-у-у!». Впрочем, этот звуковой фон здесь был едва слышен и не раздражал, а, скорее, выполнял полезную функцию маяка – помогал приближающимся к Черново ориентироваться на слух.

Старик сидел на завалинке домик номер четыре и старательно наматывал чистые портянки. Он недавно вернулся из душа, где провёл под горячими струями почти полчаса, измылив огромный пук подорожника. Из-за угла вынырнул Тихоня в полном походном снаряжении.