Стражники знали о своем противнике не больше чем Проныра. Это был Оррел, кто заметил, как что-то карабкается в темном углу внутренней стены. Спустя мгновение из теней выступил вроде бы безобидный и застенчивый человек, который тут же беззаботно направился к входу в башню. Путь ему преградили Оррел и еще один стражник. Лучше бы они этого не делали. Ударом руки он отвел их алебарды в сторону и достав из рукава кинжал, прикончил их одним молниеносным взмахом.

Третий стражник, успевший поднять тревогу, вскоре пожалел об этом. Незнакомец метнул кинжал, который впился в его глотку, оборвав крик. Тем, кто остался в живых, сержант Фитч приказал отступить внутрь. Он чувствовал себя глупо, вынужденный спасаться от одного нападавшего, но эффективность, с которой тот действовал, не оставляла сомнений, что это был не обычный убийца. Поскольку его приказ гласил защищать башню, Фитч решил, что будет разумнее отступить, запереть дверь и послать за подмогой.

Его план не сработал. Двери были толстыми и тяжелыми, разрабатывались в расчете на прочность, но никак не на маневренность. Едва сержант и стражник начали сводить створки, как незнакомец уже ступил за них. Стражник умер спустя мгновение, рука атаковавшего вырвала его гортань.

Занеся меч, сержант Фитч отдал свой последний приказ. «Во имя Азуна, не дайте ему подняться по лестнице!»

Адон, находившийся на втором этаже, расслышал звук короткой стычки, после чего раздалось несколько слов, которые он не смог разобрать. Площадку, отделявшую его комнату от Миднайт, освещал мерцающий свет факела. Дверь в ее комнату также была приоткрыта, но там было слишком темно, чтобы что-то можно было разобрать. Как знать, чародейка была все еще там или уже спела убежать?

По левую руку от Адона лестница спускалась по спирали. Пятью футами ниже, освещая холодные серые камни, в стену был вставлен еще один факел. Там, где лестница скрывалась из вида, маячили тени четырех кормирцев, медленно поднимающихся по ступеням. У каждой из теней в руке было по копью.

Судя по теням их преследовал всего один человек. Один из кормирцев сделал выпад, раздалась короткая возня, а затем вверх долетел короткий смешок. Спустя мгновение раздался предсмертный крик.

Оставшиеся трое стражников подались еще на шаг назад. Теперь Адон уже мог различить их спины, скрытые кольчугой, но сам нападавший все еще оставался вне поля зрения. Адон даже не мог представить, чтобы за всем этим переполохом стоял один единственный человек, но тень не обманывала.

Жрец ни на миг не сомневался, что таинственный странник явился именно за скрижалью. Он подбежал к окну в своей комнате и распахнул створки настежь и тотчас на него обрушился неистовый, ледяной ливень. Не обращая внимания на разыгравшуюся непогоду, Адон положил скрижаль у окна. Если не будет иного выбора, то он скорее выбросит скрижаль из окна, нежели допустит, чтобы она оказалась в руках врага. И если повезет, один из людей Деверелла поднимет ее у подножия башни и сумеет сбежать.

Когда Адон, покрепче стиснув рукоять палицы, вернулся к двери, то на лестнице оставалось всего двое стражей. Они стояли на площадке второго этажа, и несмотря на ужас читавшийся на их лицах, отступать они не собирались. Двумя ступенями ниже стоял таинственный убийца. Когда взгляд Адона остановился на этом невысоком человеке, то жрец основательно смутился, искренне недоумевая, почему стражники так долго с ним возятся.

В росте убийца едва достигал пяти с половиной футов и обладал довольно хилым телосложением. Если в его внешности, что и выглядело устрашающе, так это лысая голова татуированная красными и зелеными водоворотами. Его лицо украшал небольшой нос да пара нервно бегающих, выпученных глаз. Единственными чертами, бросающимися в глаза при беглом осмотре, были его оттопыренные уши и выпирающие вперед зубы. В общем лицо было такое, что Адон поблагодарил богов за то, что они не создали таким его. Тело человека, казалось не рассыпалось на кости, лишь благодаря титаническим усилиям их владельца. От головы до пяток он был весь покрыт порезами и синяками.

«В чем дело?» — потребовал Адон. «Остановите же, наконец, его!»

Один из кормирцев бросил на жреца злой взгляд. «Сам попробуй — либо проваливай отсюда!»

По мере того, как по округе распространялась весть о том, что крепость подверглась нападению, во дворе начинал нарастать шум. Татуированный человек на мгновение склонил голову набок, словно прислушиваясь, затем спокойно вернул взгляд на двоих уцелевших стражников. Внезапно, отбив их алебарды в сторону, словно это были обычные палки, он сделал шаг вперед.

«А ну, назад!» — предупредил один из стражников, попытавшись ударить лысого ногой.

Нога кормирца угодила незнакомцу точнехонько в лоб. От подобного удара убийца должен был бы слететь с лестницы словно мешок с навозом, однако, его татуированная голова лишь отпружинила назад. Тотчас незнакомец взревел и продемонстрировав невероятную реакцию и легкость движений, переломил ногу стражника. Тот закричав, рухнул, попутно ударившись головой об каменную ступеньку с отвратительным глухим шлепком.

Внезапно Адон понял, почему стражники не смогли остановить нападавшего. Этот человек на самом деле являлся аватаром.

«Баал!» — только и смог вымолвить Адон, неосознанно занося свою палицу.

Аватар обернулся к жрецу и его губы расплылись в довольной ухмылке.

Адон охватила волна дикой паники, и как он ни старался, избавиться от нее он не мог. Столкнувшись с Бэйном при подобных же обстоятельствах, Адон смог перебороть его лишь благодаря своей вере. Тогда смерть не страшила его, поскольку он искренне верил, что умереть во имя Сан было величайшей честью, которая когда-либо могла быть дарована человеку.