– Думаю, что Сергей Петрович – псевдоним. Для конспирации.

– Скорее всего. Если так – задача осложняется. Но не настолько, чтобы опускать руки. Со слов Парулавы, я понял: одному из ваших свидетелей Чкония говорил о преступной группе.

– Говорил. А также о крупном деле, которое эта группа хочет провернуть с иностранцами.

– Крупное дело… Допустим, незаконная продажа ценной вещи с последующим вывозом. – Бочаров тронул лежащее перед ним джвари: – Этой?

Насчет вывоза ценной вещи я был согласен. Но думал все же о другом. Бочаров заметил это и спросил:

– Георгий Ираклиевич, вас что-то смущает?

– Показания Кайшаури. Женщины, в доме которой был убит Чкония.

– А что такое?

– По словам Кайшаури, перед тем, как выйти из ее квартиры, Чкония, отвернувшись, спрятал какую-то вещь. Это было ночью, сразу после звонка Тенгиза – предположительно Джомардидзе. Эту вещь Чкония достал из небольшого черного футляра. Кайшаури ясно видела: вещь, которую Чкония достал из футляра, он положил в верхний карман рубашки. При обыске убитого оба верхних кармана рубашки были пусты. Единственное, что нашли, ключи от машины.

– Говорите, он достал эту вещь из черного футляра? – поинтересовался Телецкий. – Этот футляр новый?

– Да. Он остался в квартире и был приобщен к делу.

Бочаров посмотрел на Телецкого:

– Эдуард Алексеевич, подскажите: что могло быть в этом футляре?

– Судя по джвари, скорее всего, еще одно ювелирное изделие. Хорошо, что футляр новый. У известных ювелиров есть правило: вместе с ювелирным изделием делать и футляр к нему. Это, так сказать, знак фирмы. Если футляр сделан недавно, не исключено, что нам удастся определить мастера. По почерку. У любого изделия есть специфические отличия, зависящие от манеры отделки, качества материалов и так далее. Особенно если футляр делал хороший ювелир. Поскольку таких ювелиров у нас немного, искать будет легче.

– Вы считаете, это было новое ювелирное изделие? – спросил Бочаров.

– Нет, Константин Никифорович, я так не считаю. Известные ювелиры в наше время почти не работают над новыми изделиями. Почти наверняка это было что-то антикварное, нуждающееся в реставрации. Изделию придавали товарный вид. А вот что хранилось в футляре? Георгий Ираклиевич, сможете набросать на бумаге эскиз футляра в натуральную величину?

Я взял лист бумаги, нарисовал футляр, объяснил, какой он изнутри.

Подполковник Телецкий долго не раздумывал, тут же сказал:

– Думаю, это был перстень. Но довольно объемный – судя по размеру футляра.

– Похоже на истину, – сказал Бочаров. – Осталась только самая малость – найти его.

Парулава чуть кашлянул, посмотрел на меня. Я понял – напоминает о Церетели. Поймав взгляд Парулавы, Бочаров спросил:

– Джансуг Гиевич, вы что-то хотите сказать?

– Вообще-то да. Я вам вчера докладывал о Церетели.

– Этот тбилисский «кит»… Что-нибудь новое?

– Нет. Но у меня назначено с ним свидание.

– Помню-помню. В ресторане «Грузия». Он ведь обещал привести специалиста по джвари?

– Обещал.

Бочаров посмотрел на Телецкого:

– Вы ведь Церетели знаете?

– Отлично знаю. В свое время был подающим надежды молодым ученым. Потом, увы, употребил знания во вред.

– Как вы думаете, зачем он приехал в Батуми? – поинтересовался я. – Может быть, по делу?

– Судя по рассказу Парулавы, вряд ли. Насколько я знаю, Церетели постоянно приезжает сюда. Отдохнуть, развеяться. Тут все рядом – Цихисдзири, Кобулети. Останавливается он только в «Грузии». Насчет же дела… Ну, если что-то подвернется, Гуля может и подцепить. Не упустит.

– Например, наше джвари, – сказал Бочаров.

Телецкий повел бровями:

– Боюсь, Церетели нашим джвари не заинтересуется.

– Почему? Он же видит, что это за вещь.

– Поэтому и не заинтересуется. Церетели хитер, как старый лис. Нюх у него отменный. Если же клюнет, никогда не будет покупать джвари сам – только через подставное лицо, да и то не сразу, а постепенно. Так сказать, поэтапно.

Поразмыслив, Бочаров спросил:

– Насколько я понял, если мы начнем ловить Церетели на джвари, это будет долгая песня. Так, Эдуард Алексеевич?

– Боюсь, что так.

Еще подумав, полковник повернулся:

– Джансуг Гиевич, во сколько у вас с ним свидание?

– В девять вечера.

Бочаров перевел взгляд на меня:

– Осталось полтора часа. Думаю, на это свидание надо все-таки пойти. И вам тоже, Георгий Ираклиевич! Учитывая рекомендации Эдуарда Алексеевича, ловить Церетели на джвари мы сейчас не будем. Поймаем со временем на чем-нибудь другом. Но выжать из него максимум информации по делу Чкония наш святой долг. В Батуми вас обоих не знают. Джансуг Гиевич местом в ресторане обеспечен. Что касается вас, Георгий Ираклиевич… На случай, если сначала вы будете действовать отдельно…