— Почему ты говоришь мне все это? — спросил Шоун.

— Потому что я вела себя как ничтожество. Прости меня за это. Я была просто ревность во плоти. — Лорин повернулась к Нэнси: — И я очень прошу простить меня за то, что подставила тебе ногу. Не знаю, что это на меня нашло.

— Я принимаю ваши извинения, — ответила Нэнси.

Шоун посмотрел на Лорин.

— Почему бы нам не поговорить обо всем этом после ужина? — предложил он. — Нам нужно многое обсудить.

— С радостью, — нежно сказала Лорин.

— Ах, я знал! Я знал, что эти два голубка опять соединятся, — радостно воскликнул Элиот, проходивший мимо.

— Элиот! — окликнул его Шоун. — Тебе бы лучше вернуться на кухню. К нам на десерт едет настоящий Гарольд Брэккетт.

Элиот указал большим пальцем на буфет, где возле стойки бара сидел Джек.

— А вон там настоящий король десертов, — объявил он. — Он хочет поговорить с тобой, Шоун, но очень нервничает.

— Извините, я отлучусь на минутку, — сказал Шоун, направляясь в буфет.

Нэнси вернула свою униформу Лорин и со всеми попрощалась. Она уже выходила из ресторана, когда в фойе появились Шоун и Джек.

— Познакомьтесь с моим новым партнером, — представил Шоун. — Джек пришел, чтобы извиниться, но я полагаю, что тоже у него в долгу. Я не в силах исправить то, что сделал мой отец, но я могу продать Джеку часть ресторана по очень разумной цене.

— Чудесно, — обрадовалась Нэнси.

— А сейчас позвольте мне пойти в кухню и заняться десертом для этого критика, — сказал Джек. На этот раз он не выглядел таким уж сердитым.

— Похоже, «Аризона-Хаус» возрождается к жизни, — заметила Нэнси, широко улыбаясь.

— Именно так, — согласился Шоун. — Благодаря вам, Нэнси Дру.