Шрифт:
— Вы мои благодетели! — только и вымолвила она и скова впала в беспамятство. Управитель надел на нее платье евнуха, и едва перенес в комнату для прислуги и уложил на кровать, будто больного Юй Чжуна, как прибыл государев указ. Цинь Фын торопливо вышел навстречу барышне Мын Цай, присланной из дворца, пригласил ее в боковой зал и попросил подождать, пока душа государыня вознесется на небо.
Мын Цай, совсем еще молоденькая девушка, очень пугливая, даже не решилась подойти к мертвому телу, только сказала:
— Я доложу государю, что воля его исполнена…
После похорон Цинь Фын доложил, что Юй Чжун тяжело болен. Главный управитель запретил держать больного во дворце, приказал лишить звания и отправить домой, чтобы Цинь Фын оказался без верного помощника. Надежные слуги вынесли мнимого Юй Чжуна из дворца и отослали к родным в Чэньчжоу. Но об этом мы расскажем позднее.
С тех самых пор Цинь Фын стал мрачным и угрюмым, с болью в сердце часто вспоминал о покойном помощнике и каждый раз восхищался его благородством. Ко всему прочему его не покидала тревога о государыне Ли.
И вот однажды, когда погруженный в горестные думы Цинь Фын сидел в зале, он вдруг увидел, как запылал с четырех сторон дворец. Он сразу смекнул, что это дело рук главного управителя, который хочет замести следы преступления, а заодно и отомстить Цинь Фыну. И тут же он подумал, что, если даже удастся спастись, его все равно обвинят в недосмотре, так уж лучше погибнуть в огне и навсегда положить конец вражде с главным управителем. Так не стало Цинь Фына.
Наконец императрица Лю и ее сообщник успокоились. Наследник престола ничего не знал, да и кто бы осмелился открыть ему тайну? Вскорости государь по ходатайству князя из дворца Южной чистоты сделал Чэнь Линя управляющим Восточного дворца, и тот строго запретил пускать туда посторонних.
С той поры жизнь во дворце потекла спокойно…
А теперь расскажем про Бао-гуна, [9] про обстоятельства, сопутствовавшие его рождению, про беды, которые ему пришлось вынести в детстве, и, наконец, про его возвышение.
Так вот, к югу от реки Янцзы, в деревушке Баоцзяцунь уезда Хэфэй области Лучжоу жил отставной чиновник по имени Бао Хуай. Был он добр и довольно богат, за что люди называли его то Бао-Благодетелем, то Бао-Богачом. В свое время Бао Хуай женился на девушке из семьи Чжоу, и теперь обоим супругам шел уже пятый десяток. У них было двое сыновей. Старший, Бао Шань, женился на урожденной Ван, и месяц назад она родила ему сына. Младший, Бао Хай, женился на урожденной Ди, но детей у него пока еще не было. Единоутробные братья ничем друг па друга не походили. Старший был добрым и честным, и жена попалась ему под стать. Младший вырос жадным и завистливым и жену взял такую же. Хорошо еще, что старику отцу все в доме повиновались. Впрочем, старший брат старался не задевать младшего, почти всегда ему уступал — словом, не подавал повода для ссор. А старшая невестка избегала стычек с младшей.
9
Бао-гун — букв.: Господин Бао или Князь Бао; так в просторечии называли известного своей мудростью правителя Кайфына Бао Чжэна (999-1062). Прозвание это происходит от посмертного титула Бао Чжэна — Бао Сяосу-гун, то есть Почтительный и Строгий Князь Бао. По сложившейся традиции, автор романа именует Бао Чжэна Бао-гуном с младенческих лет, хотя это и сокращение посмертного титула героя.
К наукам ни отец, ни сыновья пристрастия не имели, но трудились усердно. Весной пахали, осенью собирали урожай, тем и жили.
Но вот случилось так, что госпожа Чжоу вдруг забеременела, и хозяин дома с утра до вечера не переставал хмуриться. Что за радость заводить теперь ребенка? Хлопот прибавится, к тому же неизвестно, как жена перенесет роды и хватит ли у нее сил выкормить младенца? Ведь ей уже под пятьдесят.
Старик не находил себе покоя.
Если хотите узнать, что будет дальше, послушайте следующую главу.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Куй-син [10] является во сне и предвещает приход в мир замечательного человека. Божество грома Лэй-бу [11] с помощью своего могущества обращает в бегство нечистую силу
Речь сейчас пойдет о старике Бао Хуае, который сидел у себя в комнате, погруженный в горестные раздумья. Незаметно веки его сомкнулись, он облокотился о столик и задремал. Вдруг ему почудилось, будто все вокруг окутала мгла, по небу разлилось багровое зарево, заклубились облака и на землю спустилось клыкастое рогатое чудище, чернолицее и рыжеволосое, с казенной печатью в левой руке и красНой кистью в правой. Вприпрыжку чудище подбежало к старику. Бао Хуай вскрикнул и проснулся. Сердце его бешено колотилось. Не успел он прийти в себя, как вбежала служанка:
10
Куй-син — в китайской народной мифологии дух одной из звезд Большой Медведицы; божество, помощник бога словесности Вэнь-чана. По преданию, при жизни у Куй-сина было безобразное лицо. Когда он первым выдержал экзамен, ему полагалась аудиенция у императора. Но, увидев его, государь отказал ему в этой чести. В отчаянии Куй-син бросился в море, но гигантская рыба вынесла его и спасла. Поэтому Куй-син обычно изображается стоящим на спине рыбы; в правой руке у него кисть для письма, в левой — казенная печать или ковш Медведицы. Куй-син считался покровителем экзаменов на ученую степень. Его статуя ставилась в особой башне на экзаменационном дворе.
11
Лэй-бу — букв.: «Управление божества грома», здесь заменяет имя бога грома Лэй-гуна, которого китайцы изображали в виде фантастического существа с птичьей головой и когтями, туловищем человека, с черными крыльями летучей мыши. На обнаженных плечах его висит связка барабанов, в правой руке — деревянный молоток, которым он будто бьет по ним, «делая» гром. Почитался китайцами как божество, помогающее людям.
— Господин, великая радость! Госпожа родила сына!
Бао Хуай вздрогнул:
— Не радость — несчастье пришло в мой дом! Нечистая сила!
Старик вскочил и, задыхаясь от кашля, побрел в женские покои. К счастью, жена благополучно разрешилась. Бао Хуай поговорил с ней и вернулся к себе, даже не пожелав взглянуть на сына.
Между тем жена младшего сына Бао Хая, улучив минутку, забежала к мужу и увидела, что он сидит мрачный.
— Чем ты озабочен? Прибавлением семейства?
— Ты угадала, — отвечал муж. — Отец только сейчас сказал мне, что видел во сне чернолицее рыжеволосое чудище. Уж не оборотень ли объявился у нас в доме!
— М-да, дело не шуточное! — встревожилась жена. — Посоветуй-ка отцу выбросить мальчишку на пустырь, пока не поздно, а?
Бао Хай обрадовался и, не мешкая, побежал к отцу.
— Ладно, поступай как знаешь, — согласился отец. — А матери скажешь, что младенец упал на пол и разбился.
Бао Хаю только это и нужно было. Он объявил всем, что новорожденный умер, а сам положил его в корзину и понес на гору Парчовой Ширмы. Выбрал яму поглубже, заросшую травой, но только собрался бросить в нее ребенка, как из зарослей, злобно сверкая глазами, высунул голову тигр. Бао Хай с испугу выронил корзину и пустился наутек. Дома отцу ничего не сказал, едва добрел до своей комнаты и в изнеможения опустился на кан.