В его взгляде появилась тревога.

– Я не хочу…

– Чтобы я разговаривала с твоей матерью? Понимаю. – Дэймон явно не хотел, чтобы Соула узнала, что он солгал насчет ее слабого здоровья. Он открыл рот, чтобы возразить ей, но Ребекка, заставила его промолчать, подняв руку. – Пожалуйста, скажи ей, чтобы она больше мне не звонила. Ты тоже больше меня не беспокой. Мой ответ остается неизменным.

В глазах Дэймона появился опасный блеск, губы сжались в тонкую линию.

Ребекка уже давно смирилась с тем, что прошлое нельзя изменить, равно как и мнение Дэймона о ней.

– Если ты и вправду такой занятой человек, как утверждаешь, тебе лучше не толочь воду в ступе, а вернуться в Окленд.

Ребекка не стала дожидаться его ответа. Бросив на него укоризненный взгляд, она повернулась и, не замечая любопытных взглядов посетителей, быстрым шагом направилась в свой маленький кабинет за кухней.

Спустя несколько часов после разговора с Ребеккой Дэймон покинул отель, в котором остановился. Длинные тени кипарисов, отбрасываемые на асфальт, напоминали черные пальцы. На душе его было тоскливо.

Ему следовало прислушаться к совету Ребекки и сразу же вернуться в Окленд. Исполнительный директор настаивал на том, чтобы он лично присутствовал на переговорах. Однако Дэймон проторчал в номере отеля, работая как проклятый и одновременно думая о том, как заставить Ребекку изменить решение, и пытаясь избавиться от дурацкого ощущения, будто он причинил ей душевную боль.

Невозможно. Эта женщина сама выжимала из мужчин все соки. У Дэймона сохранились теплые воспоминания об Аароне Грейнджере. Это был хороший человек. Проницательный банкир, который предоставил Дэймону заем в трудные времена после смерти его отца. Ари Астериадес считал себя неуязвимым. Он не выделил нужной суммы на страхование сотрудников и не оставил ликвидных средств. И только благодаря Аарону Дэймону удалось оказать достойное сопротивление конкурентам и спасти свою компанию.

Аарон Грейнджер определенно не заслужил того, чтобы умереть банкротом. Дэймон был наслышан о расточительности Ребекки. О дорогих нарядах от кутюр, заказанных ею после медового месяца, о драгоценностях, которые она постоянно требовала у мужа, о заграничных поездках, о рискованных ставках на скачках. Все это требовало огромных средств.

Плюс ко всему еще всплыла история ее любовника, смазливого наркомана, имевшего проблемы с законом. Ребекка попросила Аарона помочь ему выпутаться из очередной передряги, но, по слухам, на этот раз супруг долго отказывался выполнить ее просьбу. В конце концов любовник остался в прошлом, но лишь после того, как Аарон заплатил его огромные долги.

Дэймон стиснул зубы. Дойдя до своего «мерседеса», он открыл багажник и положил туда сумку с вещами и ноутбук. Аарону следовало развестись с красавицей женой прежде, чем та опозорила его и довела до самоубийства.

Несомненно, Ребекка получила по заслугам.

Громко хлопнув дверцей, он вставил ключ в замок зажигания. Его мрачные размышления прервал звонок сотового телефона.

– Да, – произнес он, нажав на кнопку.

– Ну что, она согласна? – спросил Саввас.

Спрашивать, кого имел в виду его брат, не было необходимости. Дэймону не хотелось рассказывать о своем поражении, и он ответил вопросом на вопрос:

– Как мама?

– У нее снова начались головокружения. Доктор беспокоится за нее. Он говорит, что она слишком сильно переживает и должна относиться ко всему спокойнее.

– Или? – Дэймон знал, что доктор Кзмпбелл не стал бы волноваться по пустякам.

– Или у нее может снова случиться инфаркт, и на этот раз… – Саввас недоговорил.

– На этот раз, скорее всего, с летальным исходом, – мрачно закончил за него Дэймон.

– Не говори так!

– Я говорю как есть. – Дэймон мог поклясться, что его брат перекрестился.

– Знаешь, Дэймон, иногда я жалею, что сделал Деметре предложение. Эта дурацкая свадьба…

– И это я слышу от человека, который утверждает, что по-настоящему влюблен? – насмешливо произнес Дэймон, хотя от слов брата ему стало не по себе.

– Нет-нет. Я не имел в виду, что жалею о том, что встретил Деметру и влюбился в нее. Это лучшее, что когда-либо со мной случалось. Мне просто следовало предложить ей жить вместе.

– Наша семья не допустила бы этого.

– Но они же закрывали глаза на твоих многочисленных подружек и не обвиняли тебя в разврате – отозвался Саввас.

– Это другое дело. Я вдовец. В любом случае я выбираю для себя искушенных женщин, а не девственниц, у которых на лбу написано «до свадьбы не прикасаться», – ответил Дэймон брату, скривив губы. Он уставился невидящим взором в голубое небо. Фелисити была его последней попыткой остепениться. Скорее верблюд пролезет сквозь игольное ушко, чем он повторит этот неудачный опыт.

– Возможно, было бы лучше, если бы нас расписал мировой судья, но сейчас уже слишком поздно. Уже началась подготовка к большой греческой свадьбе… Боюсь, это может убить маму.