Пацан как-то неуловимо для меня захватывает инициативу в свои руки. Он берёт моё пальто, зажимает его у себя под мышкой, легонько, но уверено поворачивает меня к ванной, чуть подталкивает в спину, и мы оказываемся внутри.

– Вот мыло, полотенца чистые на вешалке. Ты олимпийку-то сними, - я отрицательно качаю головой.
– Ну, рукава тогда хоть подтяни, замочишь ведь.

Я подтягиваю рукава до локтей, сажусь на край ванны, повернувшись к раковине умывальника, открываю воду, регулирую напор и температуру. Наклонившись над раковиной, я начинаю осторожно умываться, стараясь не потревожить нос, чтобы кровь не пошла снова. Тем не менее, она всё-таки начинает потихоньку сочиться. Не из носа, а из пальцев и ладоней. Царапины и порезы, отставленные этой гадской проволокой, оказываются довольно глубокими. Подняв глаза, я смотрю в зеркало на пацана, стоящего рядом, позади меня. Он, обхватив моё пальто, смотрит мне в спину, взгляд у него задумчивый и какой-то грустный. Глаза опять потемнели, как странно они у него меняются. По настроению, что ли... Он вдруг встряхивает головой, очнувшись будто от чего-то важного.

– Ну что, умылся? Давай, вытирайся, и почистимся. Пальто и вот брюки у тебя тоже грязные, - он тянется за полотенцем.

– Не надо полотенце, я перепачкаю его всё.

– Как это?

Я молча показываю ему свои руки, кровь идёт хотя и не сильно, и не из всех царапин, но всё же её достаточно много, чтобы ухайдакать полотенце.

– У-у, чёрт! А ну-ка, подожди...
– парень срывается, выскакивает из ванной, тут же появляется снова, осторожно, чтобы не упало, кладёт моё пальто на край ванны и исчезает снова.

Ну куда его понесло, - устало и безразлично думаю я.

– Да не лезь ты, отстань, Коря! Не до тебя, - доносится его голос.

Я отрешённо разглядываю свои ладони, держа их над раковиной. Сейчас кровь уймётся немного, и валить надо. Почищусь я и дома... Пацан появляется с белой картонной коробкой в руках. На коробке нарисован большой красный крест.

– Щас, щас, погоди, Илья, всё нормально будет, - бормочет он, торопливо роясь в аптечке.
– Блин, да где ж йод-то, ведь был же где-то йод...

Тут раздаётся резкое дребезжание дверного звонка. Я сильно дёргаюсь, чуть не выбив коробку из рук у пацана. Тот ловко, автоматически и изящно даже как-то, перехватывает аптечку и спокойно так мне говорит:

– Да тише ты, ничего страшного, это мой отец. Вот уж кстати...

Он вместе с аптечкой выскальзывает из ванной и тут же снова засовывает голову ко мне.

– Ты, главное, не боись! Батя у меня, - мужик что надо! Иду, иду!
– кричит он в ответ на повторную трель звонка.

Ну вот! Отец! Ну на кой же я сюда попёрся-то, а?.. Не день, блин, а не знаю даже что...

– Ты чего это с лекарствами?
– раздаётся мужской голос из прихожей.
– Мамы ещё нет? Ольга в институте задержится, семинар у неё. А Корнет где?

Как будто в ответ на эти вопросы раздаётся приглушенный басовитый лай добермана. Я сижу тихонечко, как мышка, боюсь даже шелохнуться. Что же делать-то? Как бы мне отсюда испарится по-тихому...

– Ты чего собаку закрыл? Мишка, да что с тобой?

– Пап, ты это... Ну... Иди-ка сюда, пожалуйста, у нас здесь вот...

Пацан появляется на пороге ванной комнаты. Странно, но лицо у него вовсе даже не обеспокоенное, а довольное, как будто бы ему мёду полизать дали. У него за спиной стоит большой, моложавый мужчина, с точно такими же глазами, как у сына.

– Вот, папа, это понимаешь ли... Ну, короче, это Илья.

– Илья. Так. А ну тихо!
– довольно громко прикрикивает он в глубь квартиры, в ответ на непрекращающийся лай.
– Выпусти ты его, пока он дверь нам не снёс.

Пацан снова неуловимо исчезает, а его отец, так и оставшись стоять в дверях, с лёгкой улыбкой, молча разглядывает меня. Пацан возвращается, пёс скачет следом и тут же начинает прыгать, - от радости видно.

– Тихо, Корнет, всё, всё, дома я...
– мужчина трепет собаку за холку, здоровенный доберман потихоньку подвизгивает.
– Ну, здравствуй, Илья!

– Здравствуйте, - севшим от огорчения голосом говорю я.

Я, вообще-то, мальчишка вежливый и воспитанный, но здороваюсь с этим дядькой очень неохотно. Мне очень неприятна вся эта ситуация, чем дальше, тем больше.

– Так, ну и что тут у вас стряслось, а, бойцы?

– Я кровь хотел у Ильи остановить. Йод тут где-то...

– Кровь?

Мужчина шагает ко мне. Он моментально, как-то профессионально оценивает положение и осматривает мои ладони. Я легонько пытаюсь вытащить их из его рук. Он не отпускает меня, пока не заканчивает осмотр.

– Так. В общем, ничего серьёзного. Миша, дай-ка мне аптечку. Где это тебя угораздило?
– обращается мужчина ко мне.

Я совершенно не знаю, что ему ответить, да и не хочу я ему ничего отвечать, а потому молчу, смотрю в пол и лишь потихоньку посапываю носом, - высморкаться я не решился, боясь, чтобы кровь снова не пошла. Пауза затягивается.

– Да он это... Поскользнулся он, короче... Вот, ну а я там был просто... Ну рядом.

– А сам Илья говорить не умеет? Вроде бы поздоровался он со мной нормальным голосом. А, Илья?