— Не правда ли, он чудесен? — фривольно дыхнул мне на ухо давешний фавн в белоснежном смокинге с галстуком-бабочкой, ласково приобнимая за талию.

— Не то слово! — поспешно согласилась я, выскальзывая из объятий Спиро и подходя поближе к замершему подле аппарата гному. Магистр стоял, запрокинув голову и не отрывая завороженного взгляда от огромного шара, по которому буквально струились всполохи жидкого пламени.— Так что надо делать? — осторожно поинтересовалась я.

Тео вздрогнул и повернулся ко мне:

— Ох, простите, задумался. Принцип действия прост: дотрагиваетесь до кристалла и вспоминаете того, о ком хотели бы узнать. Предупреждаю: он может показать совсем не того человека, которого вы ожидали увидеть.

Эх, Ллевеллин, Ллевеллин, на какие только жертвы мне не приходится идти ради тебя! И попробуй, после того как мы встретимся, сказать, что ты ничем мне не обязан. В порошок сотру!

Каждый шаг к огромному шару был труден, словно я шла наперекор снежной буре. На миг у меня закружилась голова, и к шару я прикоснулась лишь затем, чтоб не упасть. Перед глазами вспыхнул ослепительно-яркий свет.

Вершины башен Замка продуваются всеми ветрами. Клубится туман, вскидывая хищные щупальца к самым зубьям. А на крошечной площадке, шагов десять в диаметре, стоят двое. Голубоглазая блондинка ежится, пряча тонкие руки в меховой муфте. Рядом с нею замер высокий парень. Черные, чуть вьющиеся волосы растрепались под ударами ветра.

— Скучно. Великое небо, Ллеу, мне безумно скучно.

Ее сосед даже не меняет позы. То ли вздумал попритворяться статуей, то ли просто замерз.

— Миледи желает развлечься?

Девица поворачивается к нему, вздергивая тонкую бровь:

— Ты можешь что-то предложить?

На этот раз он кланяется:

— Все, что только угодно, миледи.— Пожалуй, на лице мраморного изваяния могло отразиться больше эмоций.

На смазливой мордочке Хозяйки мелькает интерес, но в следующее мгновение скука вновь берет свое. Она топает ногой:

— Миледи ничего не угодно! Миледи скучно!

Он тихо роняет, опустив глаза:

С такой глупостью только скука и уживается.

Хлесткая пощечина, от которой у Рыцаря дергается голова. А в голубых глазах Хозяйки плещется ярость:

— Скотина!

Ллевеллин вздрагивает, на мгновение его лицо искажается гневом, но в следующий миг голос вновь спокоен и деловит:

— Миледи полегчало? Уже не так скучно?

Фи! Отсталые люди! Кино показывают двухдневной давности! А я-то думал! Да на это не стоило даже время тратить. Гелла, сколько можно повторять: бросай это грязное дело, руки в ноги и — вперед! Сколько ж можно уже повторять?

Я отступила на шаг. Спиро мгновенно оказался рядом, потеснив даже гнома:

Ну что? Вы что-нибудь видели? — Фавн заинтересованно запрыгал вокруг меня, не отрывая настороженного взгляда от моих коленок.

— Д-да... — выдохнула я, не в силах отвести взгляда от экрана.

Теперь вперед пробился Тео:

— А что именно? Случайно не... того Рыцаря, о котором вы рассказывали?

У меня хватило сил лишь на то, чтобы слабо улыбнуться:

— Его.

Гном радостно ухмыльнулся:

— Чудненько! А поконкретнее... Хотя да, я понимаю, вопрос слегка личный.— Я снова промолчала.— Конечно, мне бы хотелось вас задержать, поговорить с вами, выяснить все о вашем мире, но я так думаю, вам не до того? Вы согласитесь принять в качестве маленького подарка ботинки? Не деньгами же с вами, в самом деле, расплачиваться за ту неоценимую услугу, что вы оказали науке?

Минут через двадцать я вновь стояла перед дверями, как выяснилось, НИИФИГА и НУИНАФИГ ЛАН (выбить с гнома расшифровку столь странной аббревиатуры мне так и не удалось). На этот раз, правда, со стороны холла. Новенькие подаренные мне ботинки радовали взор яркой канареечной расцветкой.

Гном провожать меня за двери института не стал, заявив, что работы у него непочатый край: аппарат не настроенный, Спиро не отруганный — в общем, типичная отмазка. Магистр, правда, дико оправдывался: чего только не говорил, как только не извинялся, но, увы и ах...

Фавн, кстати, меня тоже на улицу не сопровождал. Довел до выхода и возле стойки с консьержем словно сквозь землю провалился — хотя при такой расцветке пола это не удивительно.

В любом случае, я оглянулась напоследок, толкнула дверь и увидела за порогом клубы такого родного серого тумана, затянувшего всю площадь перед институтом. Была видна всего пара плит дороги.