Шрифт:
Шествие красивых гетер в прозрачных одеждах или совершенно обнаженных на набережной Александрии... Танцы влюбленных одна в другую женщин на укромных полянах Лесбоса... Бег нагих девушек с факелами во время Тесмофорий [8] . Хоровод очищения красотой – Гормос – на площадях лаконских городов... Тайные празднества Посейдона и Коттито [9] на Крите и в Микенах...
И везде, как символ чистого Эроса Эллады, далекой от варварского стыда перед красотой, нагая молодость, гордая, нестесненная, стройная и уже только этим красивая…
8
Тесмофории (греч. , латин. Thesmophoria) — большой аттический праздник в честь Деметры Законодательницы и ее дочери Персефоны-Коры (Девы) в течение 5 дней в конце октября. В нем участвовали только свободнорождённые женщины. Деметру благодарили за урожай и земледелие, законы и бытовые правила, особо – за брачные обряды.
По дошедшим сведениям, порядок празднеств был таков: в первый день – процессия женщин в Галиунт, сопровождавшаяся обсценными шутками и насмешками, затем жрицы совершали жертвоприношение поросят в подземной святыне; на второй день остатки жертвенных поросят с прошлогоднего празднества выставляли на алтаре как демонстрацию благосклонности богини; на третий день эти остатки зарывали во вспаханную землю, на которую переходило благословение Деметры, и женщины возвращались в Афины, неся священные предметы. Четвертый день – пост в знак грусти по ушедшей в Аид Персефоне, на пятый возвращение Коры знаменовали пиром с играми и плясками.
9
Иначе Котис, , , негреческая богиня, ипостась Великой Матери в ее юном и страстном воплощении. В разных источниках Коттито называют фракийской богиней Луны или финикийской и сирийской богиней, подобной Кибеле со львами. Культ распространился в эллинистический и римский период и отличался оргиастическим характером. Участники ее празднеств назывались от частых омовений и очищений. В других связях с Посейдоном не замечена.
В святилищах древних, разрушенных храмов, на стенах больших пещер, на откосах гладких скал Антенор не раз встречал уцелевшие изображения: статуэтки, фрески, очерченные глубокими бороздами рисунки. И в те далекие времена поклонялись женщинам, служили их красоте. Древние не достигли искусства Эллады, хотя в верных линиях, правильных расчетах объемов безошибочно замеченной пропорции угадывались настоящие, вдохновенные богами мастера. Вначале Антенору казалось грубым и несовершенным иное понимание красоты женщины, о котором говорили изображения древних.
Но постепенно молодой скульптор понял, что художники далекого прошлого своим тысячелетним опытом постигли многое, и хотя не смогли передать гармонию форм тела, но оказались ближе к тому, чтобы выявить сущность женского очарования, чем он, наследник мастеров Эллады.
Антенору показались бледными и невыразительными скульптурные каноны Эллады, созданные и утвержденные великими ваятелями: Поликлетом, Мироном, Лисиппом, Фидием.
Творцом образа женщины стал Поликлет, взявший моделью знаменитую бегунью Левкофрис. Лакедемонянка с узкими бедрами, широкими плечами и грудью, с броней толстых мышц вокруг талии, показалась Поликлету истинным соответствием идеалу эллинского мужа, созданному им в статуе Копьеносца.
Поликлет ошибся, стремясь к сходству там, где требовалась противоположность. Но влияние великого мастера сделало свое дело, создав моду…
Даже Пракситель, вначале изваяв свою Анадиомену по чудесному, гибкому и сильному телу своей возлюбленной, знаменитой гетеры Фрины, потом изменил статую, поддавшись установленным требованиям.
Рассказывали, что это стоило ему любви Фрины, которая стала покровительницей безвестного художника из Ионии. Тот сделал с красавицы-гетеры статую Афродиты-Астарты, ни в чем не уступавшую прославленным творениям Эллады. Фрина велела отлить ее из серебра и подарила храму Афродиты в Пафосе.
Узнав об этом, Антенор впервые увидел путь к решению мучившей его задачи. Афродита-Астарта... Соединение древнего знания Крита и Востока с искусством Эллады, сочетавшее понимание жизни, Эроса и Красоты с умением воплотить его в камне и металле.
Как же случилось, что в Элладе, где царствуют Эрос и женщина в своих двух чудесных ипостасях, богини и умной прекрасной гетеры, художники еще не создали образ, передающий все очарование, власть и могущество женщины? Образ, который заставлял бы замирать от восхищения, томиться прекрасной печалью, бесстрашно устремляться в неизвестную даль...
Образ, воплощающий могучее плодородие матери-земли, вечную силу возрождения, бессмертие грядущего потока жизни, вечную борьбу за обладание, выковывающий в мужчине самые лучшие и сильные качества...
Как далеки от этого образа юные, острогрудые, смелые девушки эллинских скульптур... еще не женщины... цветки, а не плоды. Только недавно поэты эллинского народа стали поспевать вместо мирта, символа девичьей юности, гранатовое яблоко, символ прекрасной женской груди. Гранат – ройя... прекрасногранатная, прекрасногрудая Каллиройя [10] ...
10
– «гранат» на ионическом наречии. Каллиройя – также может быть понято как «прекраснотекущая», «нимфа ручья», «поэтесса».
И Антенор всей силой своего воображения и поразительной, не упускающей даже мгновенной подробности памятью художника создал свою Каллиройю.
Такой, какой увидел впервые на морском берегу в грохоте воли бурного утра...
Массивные валы росли, заворачивались, маслянисто сверкая на солнце и расплескиваясь широкими пенными разливами на крутом и плотном песке. Антенору, плывшему от Фоонтова мыса [11] , надоело бороться с волнами. Он быстро скользнул к берегу, улучил момент и очутился на песке, по колени в убегающей воде. Художник не заметил, что несколькими мгновениями раньше сюда, в это защищенное от ветра место, устремилась одиноко купающаяся девушка. Она отошла от пенных заплесков, изогнулась, чтобы выкрутить косы, но с легким испугом выпрямилась, когда из пены ревущего моря перед ней возник Антенор.
11
– «Острый», мыс в Фалеронском заливе Эгейского моря, на берегу которого расположен Пирей.
Они застыли друг перед другом, обнаженные, словно бог и богиня на пустом берегу.
Дыхание молодого скульптора остановилось. Неведомая была той самой моделью, воплощением древнего канона женской красоты, о которой он так долго мечтал, даже не представляя свой идеал во всем его совершенстве!
Капли воды блестели на гладкой, загорелой до смуглости коже. Груди девушки в безупречном соответствии с идеалом канона, чуть более низкие, чем правильные полушария, напряглись, как широкие опрокинутые чаши. Потемневшие от холода соски поднялись вверх своими кончиками и казались гранатовыми звездами на розовом золоте загара.