– Какой мужчина! – простонала Жанна. – И я своими собственными руками… Нет, зачем только я дала тебе то платье!

Она расстегнула еще одну пуговицу на жакете, увеличив и без того рискованное декольте. Затем ловким жестом перехватила проходившую мимо официантку, взяла у нее бокал мартини и выпила его чуть ли не одним глотком.

– Жанка, ты же за рулем, – прошипела Ирина, не разжимая губ.

– Плевать! – энергично отмахнулась Жанна. – Штраф заплачу, домой на такси поеду, да хоть пешком пойду! Да ради такого мужика я на все готова!

Абаканов приветствовал гостей и взмахнул рукой. По этому сигналу на освободившуюся середину зала одна за другой вышли стройные длинноногие модели в длинных вечерних платьях. Платья были исключительно черными, чтобы подчеркивать и оттенять невыносимое сверкание бриллиантов.

– Какой мужчина! Нет, ну у меня просто нет слов! – не унималась Жанна. – Честно говоря, я думала, что ты преувеличивала, когда расписывала его… Но это превосходит все мыслимые пределы! Это, в конце концов, просто недопустимо!

– Жанка, прекрати! – одернула Ирина подругу. – Возьми себя в руки, он идет к нам!

Жанна издала едва слышный стон, но, внимая грозному Ирининому взгляду, малость притихла.

Действительно, Алексей Николаевич Абаканов приближался к подругам. Он церемонно поцеловал Ирине руку, причем надолго задержал ее, не сводя с женщины взгляда.

– Жанна, моя подруга, – проговорила Ирина, нехотя отнимая руку. – Она юрист…

– Всего лишь нотариус! – кокетливо улыбнулась Жанна. – Но ваш сногсшибательный магазин произвел на меня такое впечатление, что я просто обязана стать вашим постоянным покупателем! Или хотя бы посетителем!

– Очень рад, – ответил Абаканов и снова повернулся к Ирине. – Если вам интересно, я могу провести вас… с подругой по остальным помещениям магазина. Так сказать, прайвити… там тоже есть интересные дизайнерские решения…

– Очень, очень интересно! – воскликнула Жанна, едва не выныривая из декольте.

Алексей Николаевич повел подруг через зал, по дороге давая необходимые пояснения.

– Конечно, витрины сделаны из пуленепробиваемого стекла. Кроме того, после окончания рабочего дня в зале включается электронная охранная система, реагирующая на любое движение, на изменение температуры или давления воздуха в помещении. Значит, если сюда проникнет злоумышленник, его обнаружат сразу три датчика: по температуре его тела, по движению и по создаваемому им изменению давления…

– Очень интересно! – восхищенно восклицала Жанна, не сводя с Абаканова сияющих глаз. Ирина, воспользовавшись удобным моментом, больно ущипнула зарвавшуюся подругу за локоть. Та в ответ зашипела, как рассерженная кобра.

Абаканов вошел в дверь с надписью «служебная зона», миновал короткий полутемный коридор и вошел в огромный кабинет, значительную часть которого занимал бескрайний, как летное поле аэродрома, письменный стол из черного дерева, инкрустированного бронзой и перламутром. Позади стола во всю стену красовалась огромная карта, искусно выполненная из разноцветных поделочных и полудрагоценных камней. Города на этой карте переливались яркими самоцветами.

– Это карта Якутии, – пояснил Алексей Николаевич, перехватив заинтересованный взгляд Ирины. – Якутия – огромная страна, по площади в несколько раз превосходящая Францию. И там производят не только алмазы…

– Но это что-то явно не якутское, – включилась в разговор Жанна.

Она смотрела на стоящий сбоку от письменного стола монументальный сейф, выполненный в виде модели лондонского «Биг Бена».

– Здесь вы храните особенно ценные экземпляры? – поинтересовалась Ирина.

– И их тоже, – усмехнулся Абаканов. – Но в основном новые поступления, прежде чем они будут разложены в витринах. Но у меня здесь есть не только бриллианты, – он открыл расположенный рядом с сейфом антикварный шкафчик, в котором размещалась целая батарея бутылок.

– Это маленькая коллекция французских вин… для особенно дорогих гостей. «Шато Мутон Ротшильд» лучших лет, «Шато Марго»… какое вы предпочитаете?

– На ваш вкус, – выпалила Жанна, подозрительно блестя глазами.

– Тогда я предложу вам «Шато Мутон Ротшильд» восемьдесят четвертого года.

Ирина залюбовалась бутылкой, которую Алексей Николаевич бережно взял в руки. Она вспомнила, что этикетки для этого вина по заказу владельцев виноградника, знаменитых банкиров Ротшильдов, рисовали самые знаменитые французские художники – Марк Шагал, Пабло Пикассо, Жан Кокто, Мари Лорансен, Хуан Миро, Сальватор Дали. Не так давно выставка этих этикеток проходила в Эрмитаже. Еще Ирина вспомнила, как в «дьютифри» международного аэропорта наткнулась на закрытый шкафчик с дорогими винами. Там было и это вино… хотя и не самого лучшего года, но, насколько она помнила, бутылка стоила около тысячи евро.

Абаканов разлил густое темно-красное вино в три бокала, осторожно покачал свой бокал, вдохнул аромат. Ирина с видом знатока проделала-то же самое. Она почувствовала легкий запах фруктового сада, южного полдня… немного отпила из своего бокала и… сначала не случилось ничего особенного. Вино как вино… в меру терпкое, очень сухое… может быть, все слухи о знаменитых французских винах выдуманы самими французами, чтобы дурить простаков?

Но тут что-то произошло. Вина уже не было во рту, но его вкус удивительным образом раскрылся, проявившись, как любительская фотография. Это было что-то волшебное, как будто Ирина помолодела лет на десять, и весь мир стал ярким и волнующим, каким он бывает только в юности.