— Попались, уроды, — зловеще процедил полковник и рявкнул во всю глотку: — Встать! Вы арестованы!!!

Клубок тел мгновенно распался. Все трое выглядели омерзительно, особенно Ивакин — с припухшими, красными, перемазанными… (не буду говорить ЧЕМ. — Д.К.) губами.

— Ой! — по-мышиному пискнул Калугин, встал на колени и тоненько, пискляво заголосил: — Не убивайте, родненькие, миленькие, пожалуйста! У-мо-ля-ю-ю-ю!!!

Что-то в облике этого существа показалось мне странным, неестественным, фальшивым. Не знаю, как объяснить, но, невзирая на наличие мужского достоинства, в нем ощущалось нечто на редкость бабье. В прямом смысле слова! И действительно, как позже выяснилось, ОНО было раньше женского пола и звалось Светой, а после операции по смене пола превратилось в Альберта…

Ивакин, вытаращив в ужасе рачьи глаза, беззвучно хлопал испоганенным ртом.

Зато Репин (видимо, «муж» в педерастической семейке) попробовал оказать сопротивление. Правда, весьма смехотворное. С воплем «Нет, гады. Не возьмете!» он выхватил из-под подушки дамский парабеллум, зажмурил глаза, пальнул куда-то в потолок и, исчерпав запасы крутизны, забился под стол голым задом наружу. Все члены группы не сумели удержаться от издевательского хохота.

— Вылазь, чмо! — пихнул его ногой в «пятую точку» Сибирцев. — И вместе с остальными к нему. — Он указал на капитана Горошко, многозначительно позвякивающего связкой наручников в одной руке и держащего моток скотча в другой.

— В очередь, сукины дети, в очередь, — приговаривал Андрей и сноровисто «пеленал» одного фигуранта за другим: заковывал руки за спиной и заклеивал рты скотчем. — А теперь, пшли! — закончив, скомандовал он.

И пленники, под наведенными «стволами», суетливо засеменили вниз… Погрузка в машины прошла без осложнений. Деморализованные руководители «Альфы-К» безропотно выполняли любые приказы и лишь тряслись в лихорадочном ознобе. Их сложили штабелем в «хвосте» микроавтобуса, прикрыли мешковиной, предупредили: «Ни шороха, блин! Замочим» — и ради профилактики немного попинали «берцами». Затем маленький кортеж с бронированной «Волгой» во главе понесся в сторону Смоленской улицы. Прочь от элитной громадины, по-прежнему застывшей в гробовой тишине…

К нашему приезду Кирилл Альбертович давно успел приготовиться к наркодопросу и изнывал от безделья, слоняясь из угла в угол, как неприкаянный. Телевизор наш эскулап не уважал, а на книжной полке не нашлось ничего, соответствующего его интелектуальному уровню.

— Ага! — обрадовался он, завидев пленников. — Ну, наконец-то!.. — И первым взялся за Альберта (Светика?) Калугина (ну?.. на?!))

— Хлипкий субъект, — завершив скрупулезное обследование, объявил Ильин. — Протянет не более получаса. Потом сердечко однозначно откажет.

— Калугин — глава фирмы, — озабоченно молвил Рябов, — наиболее ценный источник. Поддержать как-то можно?

— Трудно сказать, — пожал плечами Альбертыч. — Попробую, однако… ОНО явно нежизнеспособно. По некоторым признакам ЭТО два или три года назад сменило пол. А подобные фокусы даром не проходят. Нельзя безнаказанно глумиться над Творцом!

— Ну попытайтесь! Ну хоть как-нибудь! — едва ли не взмолился полковник.

— Попробую, — хмуро повторил Ильин. — Но гарантировать ничего не могу!

— Не-е-е-е надо-о-о!!! Не колите психотропкой!!! — выйдя из ступора и трусливо уставившись на ампулы с пентоналом, шприцы, жгуты, а также на реанимационное оборудование, панически взвыло Альберт-«Светик». — Я же вам и так! Как на духу! Сдам скопом всех и вся!!! Только не колите!!! Доктор прав — у меня очень слабое здоровье!!!

Главе фирмы на разные голоса вторили Ивакин с Репиным. Причем Ивакин ползал по полу на четвереньках и до тех пор пытался облобызать нам обувь, пока не получил от нервного Кости «берцой» в зубы. А Репин, передергиваясь в нервном тике и стараясь спрятаться за спины подельников, периодически взвизгивал:

— Мы, правда!.. Клянусь!.. Расскажем!.. Помилуйте!.. Не колите!..

— Заткнитесь, сволочи! Порву! — оглушительно гаркнул шеф. Руководители «Альфы-К», всхлипывая, умолкли.

— Стало быть, без уколов, чистую правду, как на духу. — В глазах полковника мелькнуло странное выражение. — Ну что ж, мы предоставим вам такую возможность… Дима, Костя — берите Ивакина с Репиным, разводите по разным помещениям, и пускай «исповедуются» на диктофон. А я займусь господином Калугиным…

Мне по жребию достался Борис Борисович Ивакин. Заставив ублюдка тщательно умыться, я уединился с ним в дальней комнате и, поигрывая пистолетом, начал допрос.

Борис Борисович отвечал на вопросы торопливо, взахлеб. И, если выразиться образно, напоминал прорвавшуюся канализационную трубу. От него я узнал массу интересных вещей, письменное изложение которых займет не менее восьми страниц. Но пока не стоит заострять на них внимание. Скажу лишь в общих чертах. Агентство было создано по инициативе Калугина (ной?). Это существо являлось одной из весьма заметных фигур в масонской ложе «Северо-Запад». Финансовую поддержку частично оказала ложа, а частично — тот высокопоставленный тип-покровитель, на след коего вышел Рябов. Кстати, сам он якшался с другой ложей «Юго-Восток», считавшейся конкурентной «Северо-Западу». Ну, да ворон ворону глаз не выклюет!.. Изначально «Альфа-К» выполняла сугубо коммерческие «заказухи», но недавно, с подачи представителей обеих лож, в числе клиентов «рекламного» агентства появились три иностранные разведки — Американская, Британская и Турецкая. Высокопоставленный тип знал об этом, но особо не возражал, хотя и не приветствовал. «Слишком рано светитесь, — пробурчал покровитель, — ну, да ладно, черт с вами. Только будьте предельно осторожны!» Дело в том, что он вынашивал далеко идущие политические планы и неоднократно заявлял — в 2008 году он использует «Альфу-К» (штат коего многократно увеличится) для создания необходимых условий к коренным переменам в стране. Пока же «высокопоставленный» обкатывал машину убийств и одновременно получал с нее солидный доход. (Порядка сорока процентов чистой прибыли.)