— Вспомните, что преподаватели бизнес-школы встречаются за коктейлем с преподавателями остальной части нашего университета, — сказал Хили, протягивая руку за спичками для своей трубки. — В начале восьмидесятых в наш адрес стали звучать насмешки, что мы, дескать, подстегиваем жадность на Уолл-Стрите и дрессируем здесь современных пиратов и буканьеров. Прошло какое-то время и просто отшучиваться от таких замечаний стало уже невозможно. Тогда мы сказали: "Давайте-ка поставим в учебный план блок насчет деловой этики. Вот тогда все заткнутся". Словом, в 1985-м году этика стала фигурировать среди основных предметов.

Хили еще добавил в трубку табаку, утрамбовал его большим пальцем и зажег новую спичку. "Не то чтобы этику можно освоить за какие-то четыре недели, — продолжил он, попыхивая. — А с другой стороны, и за шесть недель многому из политологии тоже не научишься…"

Первое свое занятие Хили посвятил взглядам общественности на бизнес. "Вы, возможно, считаете, что пресса — это великодушные, альтруистически настроенные слуги публики, стоящие на страже ее интересов, — так он начал свою лекцию. — Я же хочу вам сказать, что газеты и ТВ-станции — это такие же деляги, как и нефтяные компании или военные промышленники".

Нам с Конором уже приходилось иметь дело с прессой и такое высказывание Хили мы сочли элементарным, совершенно очевидным. "Ты знаешь, — на следующий день сказал мне Конор, — ходит мнение, что Хили циник". Конору довелось услышать, как Эверетт Адамс, тот наш однокурсник, который в свое время предлагал составить конспект по "Организационной бихейвиористике", заявлял, что он, Адамс, "просто шокирован". На следующем занятии Адамс вступил с Хили в открытую конфронтацию.

Хили начал с того, что раздал материалы про т. н. группы с общими интересами. "Такая группа…", гласил, в частности, текст:

"… склонна формироваться среди индивидуумов и организаций с совпадающими интересами, когда выгода от коллективной акции будет превышать ожидаемые издержки на организацию и реализацию такой акции".

— Иными словами, — пояснил Хили, — когда люди становятся вовлечены в упорные и дорогостоящие политические битвы по проведению законопроекта через Конгресс, их к этому обычно побуждает не альтруизм. Перед этим они кое-что просчитывают. А именно, приходят к мнению, что выгоды от такой схватки превысят затраты на нее.

Затем Хили обратился к практическому примеру, "Детройт против Вашингтона", насчет попытки «зеленых» заставить Конгресс принять жесткие нормы на автомобильные выхлопы. "Могучая Тройка" автомобилестроителей, а именно, Крайслер, Форд и Джи-Эм, возражала против этого законопроекта, заявляя, что он сделает их машины менее мощными и поднимет цены. «Зеленые» вместе с прессой поставили это утверждение под большое сомнение. Не тут-то было. Председателем соответствующего подкомитета в Палате представителей числился конгрессмен по имени Джон Дингелл, а в Мичигане — от которого Дингелл баллотировался — автомобильные фирмы были важными работодателями. На Капитолийском холме ходила злая шутка, что Дингелл не кто иной, как "конгрессмен от Дженерал Моторс". Дингелл заблокировал законопроект.

— "Зеленые", — сказал Хили — заняли свою позицию от имени общей, расплывчатой идеи, что все заинтересованы в чистом воздухе. Но такой организационный принцип ни в какое сравнение не шел с миллионами долларов для "Могучей Тройки" или с числом голосов избирателей для конгрессмена Дингелла.

Эверетт Адамс поднял руку.

— Профессор, я хочу сказать, что ваша позиция меня очень беспокоит. — Говорил он эмоционально, было видно, что это его сильно задело. — Вы проповедуете циничный взгляд на правительство. А что же с идеалами?

— На это у меня два ответа, — возразил Хили. Он старался говорить спокойно. — Во-первых, вы можете определить затраты и выгоды так, чтобы включить в них высокие идеалы. Некоторые люди могут считать, что само по себе существование какого-то социального зла, например, загрязнение окружающей среды или коррупция, наносит им прямой, материальный вред, и это их раздражает. Если бы им удалось заставить правительство устранить такое зло, ликвидировать загрязнение или коррупцию, это принесло бы им чувство удовлетворения столь сильное, что его можно было бы считать реальной выгодой.

— Да, конечно, — продолжал Хили, — идеалы занимают большое место в такой модели, когда вы учитываете психологические издержки и выгоды… И вы имеете право именно так и поступить. Но что я пытаюсь сделать в этом классе, так это показать вам, как система работает в действительности, не вдаваясь в рассуждения, хорошо это или плохо. Должен сказать вам, Эверетт, что в правительстве куда как меньше идеализма, чем вы можете себе вообразить. Вот таков мой второй ответ.

Хили уже сам начал говорить эмоционально, повысив голос. Никто из эмбиэшников, заявил он, не удивится, что люди в бизнесе поступают, исходя из практического смысла. В конце концов, бизнес есть бизнес.