— Хотите или нет? — резко спросил высокий мужчина.

О, Юпитер; консул был дома! Последнее, чего я ожидал, хотя мне просто повезло.

Мой собеседник слегка покачнулся, с видимой болью собирая силы.

— Дайте мне руку! — властно приказал он. — Пойдемте со мной!

Было трудно отступить. Я видел, что Ларий ждет меня в повозке, но винодел крепко вцепился в мою руку. Пока он ковылял, я помогал ему нести бутылку с вином.

Мне так хотелось попробовать глоточек его жгучего везувианского напитка, а затем смотаться, прежде чем ктонибудь обнаружит, что я здесь был…

Когда мы повернули за угол к фасаду главного здания, я увидел, что это была крупная двухэтажная вилла с бельведером в центре. Естественно, она не была заперта! С верхних окон свешивалось постельное белье, которое сохло на периодически выглядывающем солнце, а в темной тени между колоннами стояли квадратные горшки с растениями, с которых еще капало в тех местах, где их совсем недавно полили. В доме было два безмерно длинных крыла, которые расходились в разные стороны от богато украшенного входа. За этим великолепным каменным произведением вился дым, возможно, из печи бани. На крыше ближнего крыла располагался сад; вытянув шею, я заметил персиковые деревья с веерообразной кроной и экзотические цветы, обвивающие балюстраду. В отличие от городских домов, украшенных только внутри, здесь изящные портики выходили прямо на залив.

Я потянул за ручку в виде кольца в бронзовой пасти ощетинившейся львиной головы, чтобы мой спутник мог пройти через центральную дверь. Он остановился в просторном атрии, чтобы восстановить свои силы. В помещении находился прямоугольной формы бассейн с мраморным бордюром и танцующими статуэтками под открытым небом. Там царила атмосфера устоявшихся традиций. Слева стоял шкаф. Справа было небольшое место поклонения богам покровителям дома; перед ними лежал букетик голубых и белых цветов.

— Скажите, как вас зовут!

— Дидий Фалько. — Появилось пять или шесть рабов, но они остановились в нерешительности, когда увидели, что мы разговариваем. Внезапно сообразив, я улыбнулся высокому человеку. — А вы, должно быть, Капрений Марцелл!

Он был всего лишь старым брюзгой в тунике из натуральной шерсти; я мог ошибаться. Но поскольку он не стал отрицать, я был прав.

Бывший консул внимательно изучал меня изпод своего выступающего носа. Интересно, слышал ли он чтонибудь обо мне; по его строгому лицу я никак не мог этого понять.

— Я личный осведомитель императора, прибыл по его поручению…

— Здесь нечем гордиться! — Теперь, когда он заговорил, я без труда заметил чистые гласные и уверенный вид образованного человека.

— Простите, что я так вторгся к вам. Есть пара вещей, которые мне нужно обсудить… — Его сопротивление росло. Рабы осторожно двигались все ближе; меня вотвот вышвырнут. Прежде, чем Марцелл успел подать им знак, я быстро проговорил: — Если это поможет, — в удачном порыве заявил я, — совсем недавно ваша невестка была моей клиенткой…

Я слышал, что он обожал Елену, но его ответ удивил меня.

— В таком случае, — холодно ответил консул, забирая у меня из рук бутылку с вином, — будьте так любезны последовать за мной…

Теперь шагая немного легче, он прошел мимо ларария, где бодрые божества домашнего хозяйства указывали пальцами на ногах в бронзовых сандалиях на вазу с цветами, которую какойто набожный член семьи принес к святыне. Через две минуты я догадался, кто мог это сделать. Мы вошли в боковую комнату. Ее двери были открыты и выходили прямо на сад во внутренний дворик, где к обеду был накрыт низкий столик. Я увидел, что среди горшков с растениями его ждали, по меньшей мере, десять рабов с салфетками, висевшими на руках. К столу меня, однако, не пригласили. В тот день бывший консул ждал гостя, но когото гораздо более высокого сословия, чем я.

У пьедестала из серого мрамора к нам спиной стояла молодая женщина, поправляя цветочную композицию быстрыми твердыми движениями, которые говорили, что когда она ставила вазу с цветами, то та стояла, как следует. У меня чуть не закрылись глаза, когда я узнал нежный изгиб ее шеи. Она нас слышала. Я научился тому, чтобы мое лицо никогда не выдавало удивления, но улыбка, от которой потрескалась сухая кожа моих губ, появилась даже раньше, чем девушка обернулась. Это была Елена Юстина.

Она была такого же роста, как и я. Я мог смотреть прямо в эти удивленные вздорные глаза, не шевеля ни одним мускулом. Хорошо, потому что в ногах у меня совсем не осталось сил.

С тех пор как я видел эту девушку в последний раз, ее чистая кожа стала более смуглой, а волосы приобрели более насыщенный рыжеватый оттенок, в чем главную роль сыграл самый естественный свежий загородный воздух. Сегодня ее волосы были завязаны лентой, мило и просто, на что потребовалось, наверное, две или три служанки, полтора часа и несколько попыток. Она была в белом. Ее легкое платье было похоже на свежую, большую лилию, которая раскрылась под утренним солнцем, а золотая девушка, которую оно украшало, привлекла все мое внимание, как необычайно соблазнительная пыльца привлекает пчелу.