Т-р-р… т-р-р…т-р-р-р… щелк! — В магазине «вала» закончились патроны. Но прежде какая-то из моих пуль все же достигла цели. Фигура неловко дернулась и выронила автомат, слабо стукнувшийся о мозаичный пол. «Кажется, попал!» — подумал я, стремительным броском пересек зал и, отфутболив подальше лежащий рядом «АКСУ», перевернул тело носком ноги. Передо мной корчился в агонии молодой мужик, на вид лет двадцати пяти, со смазливой, хлыщеватой рожей. Возможно, тот самый «Борик». В отличие от прочих, виденных мной приближенных Дмитриева, он был не в педерастическом прикиде, а в нормальной, хотя и легкой одежде. И единственный, кто не удрал с концами после взрыва. Очевидно, доверенный телохранитель или даже начальник домашней службы безопасности. Наверное, вспомнил-таки о необходимости защищать кормильца или… просто замерз? Впрочем, шут с ним…

«Мерседес» полковника я узнал сразу. Довелось однажды повстречать случайно. Добротная немецкая тачка агатово-черного цвета с начальственной мигалкой на крыше. При взрыве машина практически не пострадала. Лишь один из шальных обломков забоpa немного помял капот. Отключив сигнализацию и отперев дверь, я уселся за руль. Невзирая на мороз, мотор завелся довольно быстро. Пяти минут не прошло. На выезде из двора я притормозил, стер с «вала» Ресовского свои отпечатки пальцев, небрежно швырнул автомат в снег (пускай потом баллистическую экспертизу проводят), подкатил к оврагу и весело позвал:

— Эй вы там, вылазьте! Карета подана!..

И Костя, и Ресовский изрядно задубели, дожидаясь меня. А посему выглядели отнюдь не бодро и, невзирая на мощную печку «Мерседеса», тряслись от холода. Однако в глазах Ресовского, помимо прочего, читалось жуткое разочарование. Как будто он всех обманул, всех перехитрил, разработал некий беспроигрышный план, практически воплотил его в жизнь, а тот вдруг взял да лопнул как мыльный пузырь. «Интересно! — подумал я. — Про бомбу в машине он не соврал (до сих пор от взрыва в ушах звенит), заполучить рацию и подать боссу шифрованный сигнал провала не стремился. (Сам сказал — „Не знаю код“.) Но… какая-то хитрая задумка у него была. Это однозначно! Вот только КАКАЯ?!» Поломав голову в различных догадках, но так и не придя к определенному выводу, я пожал плечами и мысленно усмехнулся: «Ничего, друг ситный иудушка! Не долго тебе тайну хранить. Скоро станешь ты ну полностью откровенен! Тогда и разберемся в твоих кознях…» Миновав хвойный бор, я пропетлял немного между полувымершими деревушками, проехал километров пять по заброшенному ухабистому проселку и наконец увидел впереди заветный пустырь с одиноким коттеджем на заснеженном холме. К нему вела ровная, прямая, слегка обледеневшая дорожка. Не слишком широкая, но достаточная для проезда полковничьего «мерина». У подножия я остановился, достал пульт дистанционного управления и, высунув руку из окна, нажал кнопку. Послышался металлический скрежет, кусок холма сдвинулся в сторону, внутри автоматически зажегся свет, и мы въехали в благоустроенный, теплый ангар. Я снова щелкнул пультом. Кусок задвинулся обратно, и (как я знал) из специальной емкости наверху высыпалось на «шов» немалое количество снега. Теперь холм выглядел абсолютно девственным, нетронутым. Личное изобретение Рябова накануне зимы. Он вообще за последний год здесь многое переоборудовал. Видимо, вспомнил свои незаурядные технические навыки, приобретенные им в далекой молодости, использованные при оборудовании дачи начальника Управления и в конечном счете позволившие нам с полковником вдвоем освободить Маркова из рук тринадцати представителей Структуры, которые (на вышеуказанной даче) держали в заложниках генерала с семьей. Семья при этом нисколько не пострадала, а «представителей» мы поголовно зачистили (см. «Изгой»)…

Итак, вспомнил полковник навыки, отыскал под холмом заброшенный подземный ход, прорытый еще во времена Советского Союза. Буквально за месяц восстановил его и проложил там узкоколейку (руками доверенных техников, разумеется). В начале узкоколейки стояла самоходная дрезина в отличном состоянии, а заканчивалась она (в смысле узкоколейка) в нескольких километрах отсюда под неприятным с виду, но надежным, крепким и хорошо утепленным гаражом, в котором находился заправленный бензином внедорожник. Кроме того, Рябов оснастил объект пятнадцать системой самоликвидации. Нажмешь кнопочку — и ба-ба-ах! Прощайте, штурмующие! Вас потом замучаются по кусочкам собирать. Не правда ли, здорово?! Хотя… признаться честно… во втором и третьем случае шеф ничего не изобретал. Просто скопировал почти полностью схему безопасности одного из лагерей по подготовке террористов, взорванного вашим покорным слугой в феврале 2005-го. [33]

— Вылазь, Толик, — улыбчиво предложил я пленнику. — Пора на процедуры.

Окинув меня ненавидящим взглядом, капитан остался сидеть на прежнем месте.

— Оборзел, падла! — прорычал Сибирцев и мощным толчком вышвырнул предателя из машины.

Ресовский упал неудачно, разбив лицо о бетонный пол, но не застонал. А хлюпая кровоточащим носом, злобно прохрипел: «Вам все равно конец. Недолго осталось!»

— Сколько? — полюбопытствовал я.

Ресовский презрительно молчал.

— Ладно, — фыркнул я. — И так узнаем!

Бесцеремонно поставив предателя на ноги, мы поволокли его в дальний конец ангара, к железной двери с цифровым замком. Он попытался сопротивляться, но Костя, рванув наручники вверх, заставил его согнуться почти до пола. А я добавил кулаком по почкам и «ласково» посоветовал:

— Не рыпайся, сука. Хуже будет!

Ресовский заметно присмирел.

Я набрал комбинацию цифр на панно. Хорошо смазанная дверь бесшумно отворилась, и мы вошли в небольшую комнату с кафельными стенами, чем-то и впрямь напоминающую процедурную в поликлинике. Толкнув Ресовского на деревянный топчан, Сибирцев, не снимая наручников, грубо содрал с него одежду по пояс, достал из аптечки ампулу с пентоналом и начал наполнять шприц густой розоватой жидкостью.

— Уменьшенную дозу, — сказал я.

— Понятно, — кивнул Костя и ловко воткнул шприц в вену предателя. Спустя пару минут препарат начал действовать, и с первых же слов допрашиваемого его хитрый замысел стал предельно ясен.

Код связи с боссом (генералом ФСБ Сычевым) он, оказывается, прекрасно знал, так как вопреки недавним заверениям был не «мелкой сошкой на подхвате», а старшим группы «чистильщиков», посланной по нашим следам. Взрыв бомбы в машине должен был сыграть двоякую роль: предупредить Хозяина о провале группы, а также лишить нас транспортного средства и заставить двигаться пешком. Ресовский надеялся, что, ориентируясь по «маячку» у него в одежде, люди Сычева успеют перехватить нас до того, как мы достигнем какого-нибудь убежища…

— Из этой норы вас долго будут выкуривать, — словоохотливо сообщил пленник. — А при штурме всякое случается. Боюсь, меня прихлопнут с вами за компанию.

— Правильно боишься, — одобрил я, — обязательно прихлопнут. Не они, так мы. Кстати, а где «маячок»-то?! После захвата тебя проверили детектором, ощупали складки одежды, но ничего не обнаружили.

— В трусах.

— Гд-е-е?!!

— В трусах, — упрямо повторил капитан. — Там вы не щупали.

— Ха-ха-ха… Верно! — рассмеялся я и уточнил: — «Пассивный»?! [34]