Теперь мы с ним, как и все, кто был на собрании, знаем имя и лицо того человека, которому можно предъявить наши слезы и наше горе. Маньяк Ронни, такой с виду безобидный. Интересно, как выглядел Калиндар. Можно, конечно, поискать его фото в се­ти, воспользовавшись компьютером племянника, но мне отчего-то не хочется вторгаться в личную жизнь Марка таким способом. Полиция, конечно, не тер­залась подобными муками совести и прошерстила его жесткий диск и электронную почту в поисках секретов, которые мог случайно раскрыть Марк. По­скольку Филип сказал, что полицейские вернули ком­пьютер без комментариев, полагаю, ничего полез­ного они не нашли.

А из этого следует, что сообщения, которые пле­мянник отправлял мне, они не читали. Если его при­ключения заставили Марка почувствовать, будто он очутился в одной из моих книг, значит, загадка убий­цы и пустого дома не так проста. Несомненно, это связано с самим домом и с тем, что Марк пережил в нем С тем, что глубоко затронуло его душу. Это «что-то» напугало его и возбудило так, как не может напугать банальное расследование. Рассказ Джим­бо это подтверждает. Пакет Марка проделал путе­шествие со второго этажа дома Калиндара на цо­кольный через сеть потайных коридоров. А до того фотоальбом переместился из кухни в тайник стен­ного шкафа. Теперь я не вижу, каким образом мож­но избежать вывода: в том доме вместе с Марком был кто-то еще.

Под лестницей было невыносимо жар­ко, и пот стекал по лбу к бровям. На мгновение в глазах помутилось. Сквозь пелену влаги смутно раз­личимая в сером полумраке рука протянулась к не­отчетливой формы предмету, что две секунды назад был бумажным пакетом Марк протер глаза. Непо­нятный предмет вновь обрел очертания пакета. За мгновение до того, как пальцы сомкнулись вокруг его верхнего края, Марк понял, что это пакет, кото­рый он оставил наверху в шкафу.

Он поднял пакет, и молот с ломиком звякнули друг о друга Затем он нагнулся, и пакет с глухим сту­ком ударился об пол. В животе была тяжесть, и гла­за щипало.

«Да ладно, — пробормотал Марк, — брехня все, нет тебя здесь».

Раскатав верх пакета, он запустил туда руку: ло­мик, молоток, пластиковый переплет фотоальбома, занимавший почти все пространство. За альбомом в своем мягком контейнере увядал бутерброд.

Во рту у Марка пересохло. Маленькое простран­ство за шкафом будто сжало его, стремясь раздавить. Он резко сдвинул панель, ведущую в шкаф, провел лучом фонарика по внутренней стороне двери шка­фа, отыскал щеколду и вывалился наружу. Он был весь мокрый от пота

В самом низу лестницы Марк вынул содержимое пакета и разложил перед собой. Рассеянный свет из окна подкрашивал уныло-серый сумрак светло-ко­ричневым, падал на руки с въевшейся в них грязью и на темную рельефную обложку альбома.

— Как же ты...

Марк посмотрел по сторонам, затем — вверх на ступени лестницы.

Зыбкие, иллюзорные стены: он неожиданно по­чувствовал, что по ту сторону лежит иной мир, и стоит ему лишь только пробиться взглядом сквозь дымку, он попадет в то совершенно другое, новое и безгранично более желанное царство.

— Эй!

Откликом была тишина.

— Есть кто живой?

Ни голоса, ни звуков шагов.

— Давай выходи, я знаю, ты здесь! — крикнул он смелее.

Глухо билось сердце. Пока он ходил по подвалу, кто-то выскользнул из укрытия — в доме было где спрятаться, — пробрался в хозяйскую спальню, взял пакет и с ним вместе дошел через дом, либо по от­крытой, либо по потайной лестнице, до цокольного этажа, где сдвинул щеколду стенного шкафа, при­строил пакет, закрыл шкаф, после чего затаился где-то снова Вчера тот же некто отнес фотоальбом в шкаф наверху.

Марк почувствовал, что в доме все непостижимым образом переменилось. Когда и как — он не пони­мал, лишь осознал, что перемена огромная.

Тот монстр с жуткой мордой, вздумавший напу­гать его, вряд ли собирался играть в игрушки. Эта тварь хотела напугать его до смерти, чтобы потом торжествовать в ядовитой атмосфере, сотворенной им здесь. Кто-то еще, кто-то ловкий, стремительный и осторожный, как пантера, перенес пакет из одно­го шкафа в другой. В течение каждого мгновения пе­редвижения Марка по скрытым переходам дома это существо в точности знало, где он. С таким же успе­хом Марк мог бы бродить по дому, трубя в охотни­чий рог.

В том, что Марк узнал об этом безмолвном «не­кто», главным было само присутствие его в доме. Мальчик так его и назвал про себя: «Присутствие». Разумеется, напомнил себе Марк, тот факт, что па­кет со всем содержимым был перемещен, являлся единственным доказательством существования При­сутствия. Но достаточно веским Присутствие пере­несло вещи Марка, надеясь, что он найдет их в новом потайном месте, а это значит — ого! — оно подава­ло ему знак: ты здесь не один.

Страх понемногу отпускал Марка, и он услышал, как бьется сердце под прилипшей к груди футбол­кой. В сером свете окна кружились пылинки. Про­стыни, укрывавшие кресла и диван, будто бы шеве­лились. Когда он протер глаза и вновь взглянул на мебель, простыни висели неподвижно, как саваны. Белое смутное пятно метнулось на периферии зре­ния. Когда он повернул голову — все исчезло.